Филимонов Б.Б., книга 2 Белоповстанцы, Хабаровский поход
Карты и схемы
1. План обороны ДВР 14 стр. 2. Приамурье 21 3. Бой 28-го декабря у станции Ин.. 29 » 4. План Красного Командование согласно приказа по Восточному фронту /оп 50 5. Боевое столкновение 2-го янв. близь ж. д. будки Ли-371 версты!…. 64 » 6. Орудие Добровольческой батареи в бою с красными броне поездами 2-го янв. 65 » 7. Первый бой под Ольгохтой 4-го января 69 » 8. Второй бой под Ольгохтой 4-го января…. 76 » 9. Юго-восток Амурской области.. 83 » 10. Деревня Волочаевка и ее окрестности.. 87 » 11. Бой в Волочаевке. Расположение бел оповстанческих частей согласно плана Полк. Ефимова 89 » 12. Бой в Волочаевке. Расположение бело повстанческих частей примерно к 15 час. 5-го января. 95 » 13. Бой в Волочаевке. Действие частей обеих сторон в первую половину боя 102 » 14. Бой в Волочаевке. Действие частей обеих сторон во вторую половину боя 112 » 15. Второй Инский бой 11-го января 141 » 16. Хабаровский район (от Большой Биры до Обора и от Большой Дарги до Хора). 162 » 1 ** II. Борющиеся армии накануне вторжения белых в Амурскую область. 1. Силы сторон. 2. Вопрос усиления красного фронта. 3. Вопрос усиления бело повстанческого фронта. 4. Отправка на фронт Гродековцев. 5. Первые мероприятия Генерала Молчанова в Хабаровске. 6. Обстановка на фронте на 25-го декабря. 7. План красного командования. 8. Численность различных колонн и отрядов борющихся армий. 9. Красный бронепоезд под Волочаевкой. 10. Приказ Генерала Молчанова N0289/ оп. 11. Причины задержки Генерала Молчанова в Хабаровске. 12. Движение белых к Ольгохте. 13. 1-я стрелковая бригада на Ольгохте. Хотя к началу боевых действий на Дальней Востоке в 1921 г. силы Нарревармии (Народно-Революционная армия Дальне-Восточной Республики) превосходили живую силу белых войск (войска Временного Приамурского Правительства) в два с половиной раза, тем не менее, ввиду разбросанности сил красных на территории глубиною до 3.000 верст белые, державшие свои силы в это время в кулаке в Южном Приморье, перейдя в решительное наступление в ноябре Ï 921 г., сумели за месяц с небольшим распылить красные партотряды Приморской области, разбить части Приамурского военного округа ДВР, очистить от противника весь Уссурийский край, захватить г. Хабаровск и приблизиться к границе Амурской области. В описываемое время Нарревармия могла вывести в поле от 15.000 до 20.000 бойцов с достаточным количеством пулеметов и артиллерии. Кроме того, она имела неограниченный резерв в виде частей Красной Армии РСФСР. Силы же белых в то же время исчислялись всего в 6.000 чистых бойцов. При полном напряжении своих сил Белая Армия (войска Временного Приамурского Правительства) могла выставить в поле не более 9.000 человек. К тому же у белых пулеметов было очень немного, а артиллерии они совершенно не имели. К 20-му декабря 1921 г., т. е. несколько более, чем по истечении одного месяца борьбы, красные имели на фронте под Хабаровском всего до 44100 шт. и саб. при 7 орудиях против 4.100 шт. и саб. при 4 орѵдиях белоповстанческих сил. Остальные части обеих сторон находились в глубоком тылу и оказать содействие своим частям фронта в ближайшие дни конечно не могли. Почему же красные не использовали численное превосходство своей армии. Казалось бы под Хабаровском, по истечении месяца борьбы, они свободно могли бы иметь силы, превосходящие белых но крайней мере в два раза. Дабы уяснить положение вещей, следует принять во внимание оперативные планы Командования Народно-Революционной Армии того времени: Наступательного плана у армии ДВР не было совершенно, так как красным командованием почиталось, что Нарревармия недостаточно сильна для наступления. Красное командование ставило своей армии задачу прикрытия территории молодой республики. Оборонительный план предусматривая развитие ударов вражеских сил но четырем направлениям, из которых два почитались главными и наиболее вероятными, а два других второстепенными, так как не грозили самому существованию ДВР. Главными считались — 1) удар вдоль линии Восточно-Китайской жел. дор. в направлении на Читу и 2) удар со стороны Маньчжурии и Монголии в направлении на Троицкосавск и Верхнеудинск. Второстепенными считались — 1) удар вдоль тракта Цицикар-Благовещенск и 2) удар вдоль линии Уссурийской жел. дороги в направлении на Хабаровск. Теперь становится понятным, почему Хабаровский район не был насыщен частями Н.Р.А. до начала военных действий. После того, как выяснились, что белые избрали для своего удара линию Уссурийской жел. дороги с выходом на Хабаровск. Правительство и Командование ДВР, признав необходимый произвести усиление частей группы тов. Серышева, состоявшей из 3 пехотных полков, 1 кавалерийского с артиллерией и 2 бронепоезда, приняло меры по отправке из Забайкалья в Хабаровск частей Забайкальского военного округа, дабы тов. Серышев мог бы вести успешную борьбу с белыми. Переброска воинских частей из Забайкалья под Хабаровск зимою в полной мере зависит от провозоспособности Амурской жел. дороги, между тем, расстройство транспорта и крайний недостаток топлива, особенно остро отзывавшийся на эксплуатации Амурской ж. д., явились теми основными причинами, кои лишили Читу возможности своевременно усилить части тов. Серышева. (оборонявшие г. Хабаровск, и создать внушительный кулак для противодействия наступательной операции белых и контрудара но ним Карта С первых же чисел декабря красные стали отправлять из Забайкалья на Хабаровск воинские части. Как протекала переброска сил, указывается ниже. Теперь же, дабы читатель смог бы правильно учитывать обстановку на фронте в дальнейшем и дабы вышеприведенная фраза о «неограниченном резерве Нарревармии в виде частей Красной армии РСФСР» не показалась голословной, нелишне привести следующее показание чинов 5-го полка Нарревармии, взятых в плен белоповстанцами 23- 30 декабря. Показания, вскрывающие истинные взаимоотношения ДВР и РСФСР. Эти чины показали: В сентябре 1921 года, будучи командированными из учебной артбригады, они прибыли из Москвы в Читу, где 170 человек из них были разбиты по частям Нарревармии, а остальные 30 чел., получили назначение в Хабаровск на пополнение частей Амурармии. Перед прибытием их в Читу, в августе 1921 г. в Читу из Москвы были переброшены две горных батареи (8 орудий) с прислугой, но без конского состава, который ими был получен в Чите. Одна из этих батарей расположилась на Песчанке, другая проследовала на восток». Не говорит ли данное показание за то, что еще задолго до открытия военных действий белыми самостоятельного, независимого ДВР не существовало, и так называемое ДВР на деле являлось только одной из провинций РСФСР? Отправка из Забайкалья на Хабаровский фронт частей Нарревармип протекала следующим образом: 5-го и 6-го декабря на ст. Чита был погружен в несколько эшелонов и выбыл на восток Особый Амурский полк. 17-го декабря, т. е. на одиннадцатый день с момента выезда, этот полк прибыл на ст. Покровка, где выгрузился и пошел на фронт в пос. Ново-Троицкий. Пулеметные команды этого полка, шедшие отдельным эшелоном прибыли на два или три дня позднее. Вслед за этим полком красные стали перебрасывать на фронт 1-й запасный пехотный полк из г. Верхнеудинска. Один из батальонов этого полка, двинутый со ст. Березовка 5-го декабря, прибыл на ст. Покровка 22-го декабря, т. е. на семнадцатый день пребывания в пути. При своем отъезде этот батальон насчитывая до 500 штыков, но по дороге разбежалось до 200 Амурцев и Забайкальцев. 3-й батальон этого полка прибыл на ст. Ин только 28-го декабря. 6-го декабря в Петровский завод прибыл из д. Урлых ТроицкоСавский кав. полк для погрузки и отправки на Хабаровский фронт. 14-го декабря полк выступил из Петровского завода. Этот полк следовал эшелонами за 3-м батальоном 1-го запасного пехотного полка и к 25-му декабря все еще находился на запад от реки Зея. Таким образом переброска частей из Забайкалья протекала крайне медленно. Сравнительно быстро на фронт прибыли на пополнение 1-го .кавалерийского полка два эскадрона из Благовещенска. Эти эскадроны прибыли в полк 15-го и 16-го декабря и но переформировании полка образовали 4-й эскадрой. Однако переброска на фронт вышеперечисленных частей признавалась Красным Командованием недостаточной. Командование считало, что на фронт следует отправить еще по крайней мере 1-ую отдельную Читинскую пехотную бригаду, состоящую из трех пехотных полков, дивизиона конницы, дивизиона легкой артиллерии и двух батарей 18-ми линейных гаубиц. Эта бригада была укомплектована до полного штата мобилизованными в Забайкалье очередного призыва 1898 и 1899 г. Но отправка бригады на восток считалась в то же время невозможной ввиду неустойчивости положения дел в самом Забайкалье. Тогда Правительство ДВР обратилось в Иркутск с просьбой о высылке подкреплений. После двух кратного отказа Реввоенсовета 5-й армии Читинскому командованию, мотивированного «напряженностью общего политического положения в Восточной Сибири», Иркутск убедившись в беспомощности ДВР, обещал двинуть войска Красной Армии в пределы ДВР, а потому Главнокомандующий H.Р.А., тов. Блюхер, мог принять 20-го декабря решение, в силу которого части товарища Серышева подлежали усилению свежими частями, для чего на Восточный фронт должна была отправиться 1-ая Отд. Читинская пехотная бригада. В Забайкалье, после этого, из коренных ДВР-овских частей оставалась только одна — конная бригада тов. Каратаева. Свидетельским показанием лица, прибывшего из ДВР, в Чите 21-го декабря располагались: 1) батальон Госполитохраны — 200 шт. и 2) Караульный полк — 600 шт. Из Иркутска через Читу на Хабаровск наблюдалась переброска частей Красной Армии. Советские войска следуют под видом частей Н.Р.А., имея на рукавах значки ДВР. Среди населения муссируются слухи о том, что Читинское Правительство на свои войска не надеется, поэтому они останутся в тылу, а на фронт будут выдвинуты части Красной Армии, которые будут влиты в полки, находящиеся в боевой линии (Разведсводка Управ. Генерал- квартирмейстера. H. М. Вед. к 13 час. 2-го января 1922 г.). Исходя из только что приведенных данных. касающихся переброски частей H. Р. А. на фронт под Хабаровск, следѵет признать, что до середины января силы красного фронта — части ранее находившиеся на фронте и новые пополнения и подкрепления, могущие быть переброшенными к этому сроку по Амурской ж. д. не должны были превосходить 5 — 5,5 тысяч бойцов, так как 1-ая Отдельная Читинская стрелковая бригада H.Р.А. могла прибыть только после указанного срока. Выдвигая на север сильную группу Генерала Молчанова (4 бригады общей численностью в 1.100 штыков и сабель), Белое Командование принуждено было оставить до 1.600 шт. и сабель в только что очищенных от противника районах Сучана, Анучина, Приханкалья, Спасска и Имана, дабы поддерживать в них порядок и окончательно ликвидировать, оставшиеся в этих районах, рассеянные, мелкие партизанские отряды, общая численность коих вряд ли во многом уступала оставленным против них частям войск Временного Приамурского Правительства. Остальные части Белой Армии, общею численностью до 3.300 чел. были расквартированы во Владивостоке, Никольске, Спасске и Гродековском районе. Удержание этих сил в Южном Приморье не вызывалось обстановкой борьбы с красными, но так как до 9-го декабря Гродековская группа войск все еще не находилась в полном подчинении у Командующего Войсками Временного Приамурского Правительства, то и отправка частей этой группы на фронт для Генерала Вержбицкого было делом трудно выполнимым: больше того, видимо ввиду этого самого неполного подчинения Гродековцев каппелевское командование придерживало у себя под руками во Владивостоке крупный и боевой 1-й Уфимский полк и некоторые иные части. Только после полного подчинения Гродековцев и ареста Генерал-лейтенанта Глебова, каппелевское командование, не опасаясь какого-либо подвоха со стороны Гродекова, могло приступить к дальнейшему усилению группы Генерала Молчанова. Тому было и время: с фронта одно за другим шли известия о победах бело повстанцев, об их продвижении вперед. Хабаровск пал. Армия захватила материальную часть. Но так как к красным должны были вскоре прибыть подкрепления, а бело повстанческие части понесли потери в боях обмороженными, наконец г. Хабаровск требовал наличие хотя бы небольшого гарнизона, все это понуждало Белое Командование к скорейшей отправке на фронт подкреплений. В первую голову должны были отправиться: Иркутская батарея, 1-й Уфимский полк и Гродековцы. Таким образом через каких-нибудь 10 — 16 дней фронт должен был усилиться на 1.500 шт. и 3 — 5 орудий, т. е. общая численность белых бойцов на Фронте достигала бы примерно 5 1/2 тыс., что составляло по масштабам того времени силы довольно значительные. Для более полного ознакомления с постановкой дела отправки на фронт пополнений, а так же уяснения сложившихся к этому времени взаимоотношений каппелевцев и семеновцев, следует более подробно остановиться на отправке Гродековцев на фронт. С 9-го декабря, как помечает в своем дневнике В.Г. Болдырев, Гродековская группа войск перешла в «безоговорочное» подчинение командованию. В этот день Заместитель Командующего группой, Генерал Правохенский, отдал в Гродеково соответствующий приказ, основанием коему послужило распоряжение Генерала Глебова, который вслед за сим был Командующим войсками отстранен от занимаемой должности и арестован. Гродековская группа войск, представлявшая собою две бригады — Отдельная Сводно-Стрелковая и Отдельная Сводно-Конная, — вошли в состав 2-го стр. корпуса. Конная бригада была сведена в полк, а дивизионы стрелковой бригады в течении нескольких дней были переброшены но железной дороге в Никольск. Здесь они разместились в полу разрушенных казармах, в которых не было ни дверей, ни окон. Конвойцы разместились в районе церкви, а Маньчжурцы в районе штаба корпуса. Командир бригады, Полковник Буйвид, еще на станции Никольск-Уссурийск, сразу после прибытия эшелона, получил через Подполковника Ктиторова пакет. Через несколько минут Полковник. Буйвид в сопровождении того же Подполковника Ктиторова отбыл во Владивосток по особому вызову. Во Владивостоке он был арестован. Между тем в Никольске, Командир Конвойного дивизиона, Полковник Иванов, уже через 6 часов после своего прибытия в город, получил приказ о влитии Маньчжурского дивизиона в Конвойный и о. назначении его, Полковника Иванова, командиром полка. Так как из всего предыдущего было видно, что каппелевцы намереваются покончить совсем с семеновцами, то Полковник Иванов отказался от принятия полка. Этого отказа Генерал Правохенский, остававшийся еще во главе группы, не принял. Тогда Полк. Иванов вторично подал рапорт с отказом от полка. Генерал Правохенский с большой неохотой разрешил Полковнику Иванову переговорить с Командиром Корпуса. Последний принял полковника любезно, отказ принял, но просил несколько дней покомандовать полком, дабы он мог бы подыскать подходящего кандидата. Вскоре из Владивостока вернулся в Никольск подполковник Ктиторов и был казначеи командиром 1-го Пластунского полка, образованного из сведения Конвойного и Маньчжурского дивизионов. Два другие дивизиона (Уссурийский и Камский) образовали 2-й Пластунский полк во главе коего был поставлен семеновец — Полковник Салазкин. Полки эти составили бригаду названную 3-й Пластунской. Во главе ее оказался Генерал Правохенский. а начальником штаба Генерального Штаба Полковник Леонов. Переформирование дивизионов еще не прошло в жизнь, как Комкор, Генерал Смолин, собрал в офицерском собрании Омского стрелкового полка всех офицеров дивизионов и обратился к ним с речью. Суть ее была такова: Генерал Смолин не винил в прежней деятельности Гродековской группы войск присутствующих офицеров, но прежнее начальство собравшихся руганул, затем он высказал уверенность в том, что стоящие перед ним офицеры такие же хорошие бойцы, как и «мы каппелевцы», обещал одеть, дать все необходимое, затем сказал, что сведение в полки дивизионов произведено для пользы дела и наконец, в заключение, предложил скорее готовиться к выступлению на фронт… Переформирование дивизионов шло быстро: отстранив по их мнению опасных начальников, «каппелевцы» не вмешивались больше во внутреннюю жизнь подчинившихся им частей. Но настроение гродековцев было до известной степени подавлено и они относились с некоторым недоброжелательством к каппелевцам. Вести с фронта правда подымали их настроение, но с другой стороны они во всех мерах каппелевского командования видели недоброжелательство, «отношение к пасынкам». Трудно теперь сказать, что могло дать Правительство и Командование бригаде отправляемой на фронт, но всеже кажется, что дано было Пластунам слишком мало. Положение их в Никольске продолжало оставаться скверное — довольствия они почти не получали, казармы были отвратительны, а обмундирование еще того хуже, ведь значительная часть Пластунов все еще гуляла в легком летнем дрелевом обмундировании, не только полушубков, но и шинелей у многих не было и в декабрьские дни люди ходили в брезентовых дождевиках. Прибытие Подполковника Ктиторова в 1-й Пластунский полк значительно подвинуло дело снабжения этого полка: ведь он был для 2-го корпуса «свой» и ему несравненно легче было раздобыть необходимое, нежели Полковнику Салазкину— «семеновцу». В 1-м полку появились галоши, винтовки (на неполный состав полка) и значительное количество коротких полушубков, правда старых и гнилых, но все же полушубков. Патрон не было выдано совершенно. Быть может это произошло случайно, но быть может и умышленно, дабы не совсем верные части не возомнили слишком много о себе. 31-го декабря Пластунская бригада в двух эшелонах. идущих на расстоянии одного перегона выбыла по железной дороге на север. Штаб бригады шел с 1-м полком. Общая численность бригады равнялась 1.100 чинам, из них 650 человек в 1-м полку, а 450 чел. во 2-м. Пластуны ехали на фронт, на службу Родине, для борьбы за нее, но как не бодрили себя бойцы, скверное состояние их обмундирования давало знать о себе и Пластуны ехали, будучи твердо убеждены в том, что их обделили, что из всех своих посул каппелевское командование полностью выполнило лишь одну — отправку на фронт… Черные мысли лезли в голову, но пасынки-Пластуны их отгоняли, они торопились на фронт выполнять свой долг «Взрывом народного негодования коммунистическая власть свергнута и город Хабаровск освобожден от преступного произвола шайки грабителей и насильников. «Я, командующий бело-повстанческими отрядами, объявляю себя Начальником Гарнизона города Хабаровска и его района и принимаю на себя охрану безопасности жителей. «Мои отряды признают Временное Приамурское Правительство, как единственную ныне национальную русскую власть на Дальнем Востоке. «Впредь до прибытия представителя Временного Приамурского Правительства, по всем общегосударственным вопросам обращаться ко мне». Таков был текст приказа Командующего белыми повстанческими отрядами Приморской Области, Генерал-майора Молчанова от 23-го декабря 1921 г. за №15, первого приказа белых властей в г. Хабаровске. В тот же день приказом но гарнизону г. Хабаровска, комендантом города был назначен Подполковник Волков, вместе с тем оповещалось, что ношение военной формы разрешается только воинским чинам, находящимся на службе в бело повстанческих отрядах. Приказывалось всем бывшим начальникам военных и гражданских казенных учреждений, заведений и складов так называемой Дальневосточной Республики, оставшимся в городе, явиться в штаб Командующего 21-го декабря в 11 часов со сведениями об имеющемся имуществе и личном составе, и наконец, лицам, желающим поступить добровольцами в бело повстанческие отряды, предлагалось являться в штаб к Начальнику Штаба ежедневно от 8 до 10 часов. Небезынтересен приказ по гарнизону от того же числа за N 2: «Вследствие того, что китайское население, проживающее на русской территории, подчиняется русским законам и посему не должно иметь собственной милиции, предлагаю китайскому обществу города Хабаровска немедленно, по опубликовании настоящего приказа, упразднить китайскую милиции и оружие милиции сдать в мой штаб. Флаги китайской республики с домов граждан республики должны быть сняты, кроме дома консульства». Приказом по гарнизону за №3 от 24-го декабря гражданам г. Хабаровска разрешалось свободное появление их на улице, без ограничений, во всякое время дня и ночи. Приказом командующего от 26-го декабря за N 20 было устранено от управления городскими делами Хабаровское Городское Управление, организованное по закону Д.В.Р. за то, что «своей резолюцией от 8-го декабря 1921 г. поставило себя в явно враждебное отношение к Временному Приамурскому Правительству». Впредь до новых выборов гласных по особым в дальнейшей распоряжениям Временного Приамурского Правительства для управления делами города созывалась Городская Дума из городских гласных по избранию 1919 г. Этот приказ был отдан на основании телеграммы Председателя Правительства. Начальником городской милиции, так же согласно телеграммы из Владивостока, был назначен гражданин Л. П. Тауц. Только что приведенные отрывочные данные дают отчасти представление о той колоссальной работе, которую должен был совершить и совершал Генерал Молчанов по занятию г. Хабаровска. Действительно захват такого большого центра, как Хабаровск, со значительными военными мастерскими, с большим, сравнительно, рабочим населением, с попрятавшимися коммунистами, требовал к себе большого внимания. Первые ложные шаги могли настроить население города, особенно рабочих, против Белой Армии и создать в тылу опасный очаг волнений и мятежей. От того, как будет вести себя город, зависело, сколько сил отвлечет он с фронта для охраны порядка. Конечно, ближайшей и неотложной задачей Командующего было установить в городе такой порядок и наладить такие отношения с населением, чтобы гарнизон города состоял из минимума боевых частей. Генералу Молчанову предстояла тяжелая задача — взять город «железной рукой в бархатной перчатке». Генерал Молчанов блестяще провел эту роль. Необычайно разумные шаги Генерала Молчанова, благожелательная, но твердая политика по отношению ко всем частям городского населения, сделали свое дело для будущего, но для текущего момента это создало одно из препятствий для желательного присутствия Генерала Молчанова на фронте, для непосредственного руководства им боевыми операциями бело повстанческих отрядов. Какие же операции предстояли? Как сложилась обстановка к этому времени? Части Приамурского военного округа. ДВР, усиленные Особым Амурским стрелковым полком, не остановили наступления белых и не удержали в своих руках город Хабаровск. После беспрерывного ряда неудач и поражений, начавшихся с 30-го ноября, красные части откатились к самому Хабаровску. Здесь, 21-го декабря, под Ново-Троицким свежий, только что прибывший на фронт Особый Амурский стрелковый полк был смят наступавшими белыми и откатился на левый берег реки Амур в деревню Владимировка. При такой обстановке части железнодорожной группы красных в ночь с 21-го на 22-ое декабря без боя оставили г. Хабаровск и отошли на левый берег реки Амур. 23-го декабря, будучи растрепанными под д. Владимировка — Покровка, 4-й, 5-й и 6-й стрелковые полки красных в беспорядке откатились дальше на запад в деревню Дежневка. Велики были в этот день беспорядок и смятение в стане красных: управления частями фронта не существовало, означенные выше три стрелковых полка рассыпались. В большем или меньшем порядке в тот день находился один только Особый Амурский стрелковый полк с приданными ему частями. Эти обстоятельства в связи с потерей большого и ценного военного имущества в г. Хабаровске и на станции Покровка заставляют назвать поражение красных тяжелым, а части красного фронта на ближайшее время рассматривать как; не боеспособные, долженствующие отступать. Сии выводы полностью подтверждаются не только Я. Покусом, одним из видных красных командиров и автором книги «Борьба за Приморье», но и приказами Командующего красным фронтом товарища Серышева, инструкциями Реввоенсовета ДВР и иными документами. Пассивность Генерала Сахарова, остававшегося в д. Покровка с полудня 23-го дек. до утра 24-го декабря, дала возможность комиссару Особого Амурского полка, тов. Бороздину, привести в некоторый порядок дезорганизованные толпы красноармейцев, скопившихся в д. Дежневке, разгрузить разъезд Николаевский и ст. Волочаевка, выдвинуть на фронт бронепоезд и под его прикрытием к вечеру 24-го декабря не спеша вывести из деревни Волочаевка на запад части красного фронта уже с сохранением полного порядка. Белые колонны, выступившие из Покровки поздним утром 24-го декабря, в этот день противника не нагнали, так как на Амуре, против 3-й колонны (Полк. Ефимов) его вовсе и не было, а на железнодорожном направлении продвижение 5-й колонны (Генерал Сахаров) было задержано красным бронепоездом, блестяще выполнившим свое задание. Директивой от 13 часов 30 минут 24-го декабря за №0278/оп Ген. Молчанов «в виду сильной усталости людей и не налаженности тыла» поставил Ген. Сахарову оставаться на линии ст. Волочаевка — дер. Волочаевка, а Полк. Ефимову занять Нижне и Верхне- Спасское. «Движение вперед по особой директиве» — так заканчивался этот приказ. Главные силы красного фронта к утру 25-го декабря находились в районе разъезд Ольгохта — станция Ин, а товарищ Серышев, Комвостфронтом, со своим штабом находился на ст. Бира. В тылу белых, в районе с. Князе-Волконского, находился отряд тов. Бойко-Павлова. Учет обстановки на фронте и возможностей, коими обладали Командования обеих сторон, а так же плана Красного Командования, приводит к выводу, что в течении еще почти целого месяца на фронте должно было сохраниться равенство в силах борющихся сторон. Поэтому, вполне можно было ожидать в течение этого времени успешного продвижения на запад бело повстанческих частей. Командованию коих надлежало по мере сил использовать благоприятно складывающуюся для них обстановку. О тех задачах, кои Главнокомандующий H.Р.А., товарищ Блюхер, поставил своим войскам после поражения под Владимировкой-Покровкой. Я. Покус пишет следующее: «Сосредоточение 1-й Отдельной Читинской пехотной бригады должно было закончиться к 15-му января 1922 г. в районе поселок Пашков — ст. Кундур — село Черниговка (по реке Хинган). Но ввиду невозможности точно учесть провозоспособность Амурской железной дороги, Отдельной Сводной бригаде и Надеждинско- Побережной группе тов. Бороздина приказано: вести активную оборону Инского плацдарма и в случае сильного нажима со стороны неприятеля, отходить на запад, с целью дать 1-й Отдельной Читинский бригаде выигрыш времени, необходимый ей для сосредоточения по реке Хинган (около 200 верст к западу от ст. Ин). Троицко- Савскому кавалерийскому полку, который должен был прибыть на две недели раньше намеченного срока сосредоточения, разрешено остаться в с. Облучье, но без разрешения Главнокомандующего Н.Р.А. в бой не вступать. В случае отступления частей от ст. Ин на запад, приказано но пути отступления взрывать железную дорогу и мосты с таким расчетом, чтобы к моменту введения в бой всех войск, сосредоточенных по реке Хинган, бронепоезда противника не могли бы принять участия в предстоящих операциях. Бой решено было принять на Архаринских позициях, расположенных между реками Хинган и Архара. «В общем же идея операции, послужившая основанием к составлению вышеуказанного плана, заключалась в следующей: под прикрытием отступающих частей из района ст. Ин совместно с Надеждинско- Побережной группой, произвести сосредоточение 1-й Отдельной Читинской бригады на Архаринских позициях. Передовыми частями, изматывая силы противника, оттянуть его вглубь, на запад от Хабаровской базы и удлинив, таким образом, его коммуникационную линию, ударить по последней партизанскими отрядами Приморско- Хабаровского района и Тунгузским отрядом товарища Шевчука. Действия на коммуникации противника, должны заставить его держать на всем протяжении железнодорожного пути гарнизоны, выделение которых из армии, естественно, ослабит силы последней. «Подпустив противника к Архаринской позиции, перейти в наступление, и нанеся сильный удар, заставить его откатиться назад, организовав в это время преследование, сначала вдоль Амура, в восточном направлении, а затем от города Хабаровска, вдоль реки Уссури, на юг с тем, чтобы окончательно ликвидировать «Бело повстанческую Армию». С 25-го декабря 1921 г. оперативный план начал проводиться в жизнь. «Для руководства операцией на фронте решил выехать из г. Читы лично Главнокомандующий товарищ Блюхер. Тов. Серышев продолжал оставаться Командующим войсками Восточного фронта». Численность отрядов и групп Действующих Армий обеих сторон по приблизительному расчету на 25-ое декабря была следующей: Белые Волочаевка 5-я колонна 1.130 шт. 330 сабель, 3 орудия Н.- Спасское 3-я колонна 575 шт. 205 с. 2 ор. Хабаровск 2-я колонна 850 шт. 200 с., 1 орудие, Ижевский п. 100 шт. базы бригад 260 чел. Разъезд Хор. Сибирский Казачий полк 200 с. до 3.200 штыков, 930 сабель, 6 орудий. Красные Станция Ин до 3.500 чел. пехоты и конницы при 2 бронепоездах и артиллерии, погруженной в эшелоны, с. Князе — Волконское партизанский отряд Бойко-Павлова 250 шт. 20 сабель. До 3.800 чел. при 2 бронепоездах. По данному расчету белые превосходят красных на 330 человек. Следует отметить, что вышеприведенные цифры взяты или вычислены приблизительно, так как точных документальных данных с обеих сторон не сохранилось. Поэтому вполне допустимо, что в действительности белые не только не обладали превосходством над красными в 330 чел., но быть может даже наоборот, на деле было некоторое превосходство в людях со стороны красных. Во всяком случае ни та, ни другая сторона не превосходила своего противника в численности своих бойцов значительно. Превосходство же одной стороны над другою в 10 — 15% общего числа людей, конечно, не могло играть какой-либо роли на исход того или иного боя, не говоря уже об операциях. Таким образом, будет вполне правильно, если силы сторон будут почитаться равными. Но если равенство сил действующих армий может быть принято, то во всяком случае вышеприведенный расчет сил приводит к вопросу: Не мало ли назначил сил Генерал Молчанов для преследования главных сил противника? Из расчета явствует, что против 3.500 бойцов при 2 бронепоездах Ген. Молчанов посылает всего 2.240 бойцов при 5 орудиях и оставляет в тылу, в городе Хабаровске, до 1.700 шт. и сабель и на разъезде Хор еще 200 сабель. Ген. Сахаров считает, что данный расчет сил не давал полной уверенности белым в успешном теснении противника, хотя бы даже потерпевшего поражение. Ген. Штаба Полк. А.Г. Ефимов расчет сил, произведенный Ген. Молчановым, считает вполне правильным. Исходя из опыта предыдущих боев на Хоре, под Ново-Троицком и у ст. Корфовской, а так же учитывая состояние частей Восточного фронта и возможные задания Красного Командования своим частям, Полк. Ефимов приходит к выводу, что части, назначенные Ген. Молчановым для преследования разбитого врага вполне могли и должны были выполнить возложенное на них задание и этих частей вполне было достаточно и дальнейшее усиление группы, назначенной в преследование, не вызывалось необходимостью. Кроме того, в число бойцов оставленных в Хабаровске, Полк. Ефимов вносит поправку — именно 260 чел., представляющих собою чинов баз бригад (иными словами обозы 2-го разряда), не должно принимать на учет, так как они в большей своей массе представляли собою нестроевых, полу строевых, обмороженных, больных и «ловчил». Я. Покус в своей книге свидетельствует о том моральном разложении, кое охватило части Нарревармии после разгрома их под Владимировкой-Покровкой о бегстве в глубокий тыл Командующего Восточным фронтом, товарища Серышева, и, самое главное о решении Главнокомандующего войсками ДВР, тов. Блюхера, отступать до Архаринских позиций, где красные намеревались дать решительный бой и опрокинуть белых. Таким образом, следует признать, что указания Полк. Ефимова совершенно справедливы и Ген. Молчанов решил правильно задачу, пришел к верному решению, поставив армии вполне посильную задачу. Организация белоповстанческих частей (Группа войск Ген. Молчанова) на 25-ое декабря представляется в следующей виде: 5-ая колонна — Ген.-м. Сахаров Н.П., Поволжская стрелковая бригада — Ген. штаба Полк. Сотников, 1-й Волжский стр. полк — Полк. Белянушкин 8-й Камский стр. полк — Полк. Турков ) 420 шт. 50 сабель. 1-й кавалерийский полк — Подполк. Березин — 50 штыков, 180 саб. Волжская батарея — Шт.кап. Литкенс -1 орудие Отдельная Иманская сотня — В.-ст. Ширяев. 60 шт. 1-ая стрелковая бригада — Полк. Александров 1-й Егерский полк — Подполковник Зултан 2-й Уральский полк — Полк. Гампер 1-й Конно-Егерский полк — Полк. Степанов 600 шт. 100 сабель. 1-й стр. арт. дивизион — Полк. Романовский — 2 ор. 1.130 шт. 330 сабель, 3 орудия 3-ая колонна — Ген. шт. Полк. Ефимов А. Г. (Ижевско- Воткинская бригада) Ижевский стр. полк — Полк. Зуев 400 шт. 40 сабель. Воткинск. стр. полк — Ген. шт. Полк фон Вах — 250 шт. 1 Добровольческий стр. полк — Полк. Черкес 325 шт. 40 с. Воткинск. кон. дивизион — Подполковник Дробинин — 175 с. Воткинск. орудие — Поручик Жилин — 1 ор. Добровольческая батарея — Подполк. Гайкович -1 ор. 975 шт. 245 сабель, 2 ор. 2-ая колонна — Ген. шт. Полк. Аргунов А. Г. (Приморский отряд) 4-й Омский стр. полк — Полк. Мельников — 420 шт. 100 сабель. 3-й Добровольческий полк — Полк. Бахтерев — 350 шт. 60 с. Воткинск. стр. батарея — Полк. Алмазов 80 шт. 40 с. 2 ор. 850 шт. 200 сабель, 2 ор. Сибирский казачий полк — Ген.-м. Блохин — 200 с. Итого в группе Ген. Молчанова в строю 2.955 шт. 975 сабель, 7 ор. базы бригад 260 чел. Организация частей Восточного фронта (группа тов. Серышева) после переформирования, произведенного тов. Бороздиным (комиссар Особого Амурского стр. полка) по собственному почину 24-го и 25-го декабря в с. Волочаевка и на ст. Ин, приняла следующий вид: Отдельная Сводная бригада — тов. Попов Особый Амурский стр. полк Отдельный Сводный стр. полк (остатки 4-го, 5-го и 6-го стр. полков) 4-й кавалерийский полк Отдельный артиллерийский дивизион (3 батареи — погружены в эшелоны для большей безопасности) бронепоезд №8 За свои самочинные действия тов. Бороздин через несколько дней был арестован Командующим восточным фронтом тов. Серышевым и предан суду, но Главком, тов. Блюхер, не только освободил его от суда, но благодарил его за приведение частей в порядок и назначил тов. Бороздина командиром вновь созданной Надеждинско- Побережной группы (Я. Покус стр. 35). 24-го декабря поздно вечером, после занятия дер. и ст. Волочаевка колонной Ген. Сахарова, разъезд белой конницы был выкинут вперед по линии железной дороги к реке Поперечной для занятия находящейся там железнодорожной водокачки. Следующая на запад ж.д. водокачка находилась на ст. Ин, на расстоянии пятидесяти верст от ст. Волочаевка. Занятие и удержание водокачки, что у реки Поперечной, имело для белых большое значение, так как в этом случае понудило бы красный бронепоезд брать воду только на ст. Ин. Высланный белый отряд из Волочаевки подошел к водокачке и занял ее без боя, так как красных там не оказалось. На другой день, т. е. 25-го декабря, утром Белое Командование в Волочаевке узнало, что на реке Поперечной, на водокачке, красный бронепоезд берет воду. В этом ему никто не препятствовал, так как белой заставы на водокачке в это время не было. Как это случилось, и почему — выяснить не удалось. Немедленно на водокачку была выслана сильная застава, но когда она туда прибыла, бронепоезда там уже не оказалось. 25-го декабря в 12 часов 40 минут в городе Хабаровске Ген. Молчанов подписал приказ №0289/оп следующего содержания: «Генералу Сахарову, Полковнику Ефимову, Подполковнику Дробинину, Полковнику Зуеву. Противник после понесенного поражения решил привести части в порядок планомерным отходом. Амурский полк, 5-й и 6-й полки, 4-й Кавалерийский полк с артиллерией и отряд Мелехина (250 конных чекистов города Читы) отходят по железной дороге. Партизанский отряд Шевчука, морской отряд и конно-горная батарея отходят на Архаровку по Амуру (Архаровка в 450 верстах от Хабаровска около станции Аркадие- Семеновка), по видимому, для пополнения. Я ставлю задачу — вытолкнуть противника в местность без населения, т. е. в район ст. ст. Икура — Тихонькая, для чего: 1. Полковнику Зуеву с Ижевск. полком немедленно выступить и к вечеру 26-го перейти в дер. Волочаевка, где поступить в распоряжение Начальника бригады Ижевско- Воткинской. 2. Полковнику Ефимову 26-го перейти с двумя стрелковыми полками и батареей в дер. Волочаевку, где подчинив себе Ижевск. полк, поступить в распоряжение Генерала Сахарова, 3. Подполковнику Дробинину, оставаясь в Верхне- Спасском, вести разведку вверх но Амуру и не допустить проникновения противника до Амурской протоке на реку Уссури. Связь со мною постами летучей почты по возможности на местных подводах. Выяснить расстояние и количество дворов в селениях вверх по Амуру. 4. Генералу Сахарову 27-го занять станцию Ин, имея резерв на станции и деревне Волочаевка не менее 2-х полков. В случае потери связи со мной Генералу Сахарову принимать самостоятельные решения для движения вперед. 5. Связь по ж. д. проводу. N481. Командир корпуса 3, Ген. майор Молчанов». Задания итого приказа вполне гармонировали с обстановкой, сложившейся на фронте. Как то уже было сказано выше в отрывке, посвященном учету сил частей Действующих Армий, красным не было смысла защищать какие-либо ближайшие, не имеющие значения, пункты, до подхода подкреплений, скорое прибытие которых ожидать не приходилось. Количественно красные быть может и не уменьшились, т. к. вместо 300 пленных, потерянных 23-го декабря, они получили в свои ряды около того же числа пополнение, но их дезорганизованность, моральная подавленность, паническое настроение, заставляли расценивать всю их массу много ниже, чем в боях перед Хабаровском, и являлись более верным залогом дальнейшего их отступления, нежели даже решение их Командования. Действительно, чем заставишь держаться на месте часть потерявшую веру в себя, своих соседей и начальство? Исходя из этого, Полк. Ефимов считает, что назначение для преследования красных двух белых бригад с их кавалерией и батареями должно считать не только достаточным, но и обеспечивающим успех, даже и тогда, если б к красным подошла какая-либо свежая часть или решительными мерами их командиры могли бы восстановить порядок и относительную боеспособность. Относительную потому, что моральную подавленность от ряда поражений излечить вполне никакими мерами нельзя, это дается только Победой. Ген. Молчанов, поручая преследование но железной дороге Ген. Сахарову, дает ему больше, чем надо. Для преследования по приказу №0270/oп, когда предполагалось, что красные, как и раньше, отходят двумя колоннами — по ж. дороге и реке, Ген. Молчанов назначил в железнодорожную группу две бригады и на Амур — одну бригаду, но после того, как выяснилось, что противник целиком отходит но линии ж. дороги, Ген. Молчанов приказом N 0289/оп усиливает Ген. Сахарова отрядом с Амура и полком с тыла, но обязывает Ген. Сахарова оставить в Волочаевке два полка для обеспечения своего же тыла. Таким образом, для движения на запад у Ген. Сахарова остается в распоряжении пять пехотных полков и две кавалерийских части. Какие полки следовало оставить в Волочаевке, в приказе не указано, т. е. Ген. Сахаров имел право выбора. Генерал Сахаров считал силы, переданные ему для удара по ст. Ин (пять пехотных и два кав. полка при 7 орудиях) недостаточными, так как считал, что красные, отходя назад, приближаются к своей базе и тем самым усиливаются. Кроме того, он считал, что бело повстанческие части вообще еще недостаточно отдохнули и для совершения пятидесяти- верстного перехода без жилья по тайге не готовы. Из этого видно, что Ген. Сахаров с состоянием красных не считался, видел в них силы прежнего качества, свои же силы расценивая, видимо, ниже чем они были в боях перед Хабаровском. Завязались переговоры по прямому проводу. Ген. Молчанов сразу же согласился, чтобы Ген. Сахаров взял с собою хотя бы оба полка, предназначенные оставаться резервом в Волочаевке. Но соглашаясь на включение этих полков в походную колонну Ген. Сахарова, Ген. Молчанов возложил на Ген. Сахарова обязанность наблюдать за тылом или его обезопасить своими собственными мерами. Относительно же разговоров об усталости и времени движения, Ген. Молчанов требовал одного: быстроты. Ген. Молчанов вообще никаких задержек не признавал. Да что еще нужно было для отдыха? 5-ая колонна имела дневку 25-го дек., 3-ая колонна в этот день сделала небольшой переход всего около 15 верст из Самарки в Нижне- Спасское. 26-го декабря 3-ая колонна перешла в Волочаевку, проделав 12 верст, она имела ту же дневку. Из этого видно, что как относительно оценки сил своих и противника, так и относительно усталости частей, Ген. Сахаров впадал в крайность. Чтобы прекратить бесполезный разговор и дать понять Ген. Сахарову, что его сетования ни к чему не приведут, Ген. Молчанов закончил разговор по проводу так: «ползти, но продвигаться вперед». Разговор был окончен. У Ген. Сахарова колебаний больше нет. Несмотря на разрешение взять хотя бы оба полка, Ген. Сахаров все таки один полк оставил для обеспечения тыла. Ген. Сахаров указывает, что удар по Ину был отложен на 28-ое дек. Полк Ефимов утверждает, что удар по Ину отложен не был, Ген. Молчанов требовал быстроты, чтобы не дать противнику лишнего дня для приведения себя в порядок. В приказе № 0289/оп находим фразу: «В случае потери связи со мною Генералу Сахарову принимать самостоятельные решения для движения вперед». Эта фраза не только дает ясное указание частям фронта о заданиях Ген. Молчанова — энергичном преследовании разбитого противника, но и говорит о том, что Ген. Молчанов, доселе лично руководивший боевыми операциями бело повстанческих частей, но тем или иным причинам принужден был оторваться от частей первой линии настолько, что допускал даже возможность потери связи между собою и этими частями. Подобная фраза не встречалась ни в одном из приказов Ген. Молчанова с самого начала похода белых на Хабаровск. Итак, сохраняя за собою общее руководство операциями, Ген. Молчанов в течении, во всяком случае, ближайших дней лично руководить операциями частей первой линии не мог, а потому управление этими частями сосредотачивал в руках своего первого заместителя — Ген. Сахарова. Почему же Ген. Молчанов передавая управление войсками первой линии Ген. Сахарову, а сам остался в Хабаровске? Выше уже говорилось о том, какую огромную роль в ходе дальнейшей борьбы на фронте мог и должен был сыграть Хабаровск, его население. Но конечно, как бы велика и ответственна ни была бы работа в только что освобожденной Хабаровске, если б положение на фронте требовало б личного присутствия Ген. Молчанова там, он вне всякого сомнения, отложив работу по наведению порядков в городе на более благоприятное время, выехал бы на фронт. Но обстановка на фронте не была тревожной, наоборот, казалось что она сложилась очень благоприятно для белых. Сильно потрепанный и морально подавленный противник отступал и было ясно, что силам красных, не смогшим удержать Хабаровска, нет никакого смысла подвергать себя новый поражениям, ввязываясь в упорные бои. Красные должны были отступать. Дело сводилось к преследованию. Обстановка на фронте, таким образом, упрощалась и, как казалось, Ген. Молчанов мог поручить руководство частями первой линии своему заместителю. Но кроме этих двух причин была и еще одна — приезд в ближайшие дни (26-го или 27-го дек.) в г. Хабаровск Командующего войсками Врем. Приамурского Правительства, Ген. Вержбицкого. Ясно каждому, что Командующий войсками должен был в личной беседе с Ген. Молчановым обсудить на месте создавшееся положение, наметить будущие задачи. Не должно забывать, что выполнение заданий директивы Командующего войсками от 8-го дек. (Приказ войскам Временного Приам. Прав. за N 0809/оп — смотри «Белоповстанцы» книга первая, стр. 189) подходило к концу. Утром 26-го декабря из Волочаевки вперед к Ольгохте был выслан Командир Конно-Егерского полка со своими конными. До второй будки (считая от Волочаевки) полковник Степанов дошел спокойно — красного бронепоезда видно не было. Миновав вторую будку, отряд Полковника Степанова чуть было не погиб в выемке жел. дороги, находящейся между второй и третьей будками (считая от Волочаевки). Здесь железнодорожную линию пересевает один из отрогов гор Лумку-Карани. Дело происходило так: Не встречая противника конники спокойно продвигались вперед, двигаясь но самому полотну ж. дороги. Справа и слева ж. дороги в этом месте сплошной стеной тянутся кусты. Времянка, идущая от самой Волочаевки все время вдоль полотна ж.д., в нескольких от него шагах, в данном месте не существует и в случае нужды путник должен забираться на полотно ж. дороги вместе со своим возком, ибо, кругом — кочки и кусты. Едва успели белые всадники выйти из выемки, оставив позади себя выше указанный увал, как красный бронепоезд, стоявший тихо по северную сторону увала и, видимо, поджидавший подхода белых, быстро двинулся на Конно-Егерей и открыл по ним огонь из пулеметов и орудия. К счастью белых, они были в этот момент в таком месте, где им представилась возможность кинуться в стороны и скрыться в кустах. Если б они кинулись назад, то сгрудившись в узком дефиле выемки, имевшей почти отвесные и высокие берега, они неминуемо стали бы жертвами огня бронепоезда. Тоже самое с ними произошло, если бы бронепоезд выскочил на них на минуту ранее, ибо в таком случае белые не имели бы возможности броситься в стороны и им остался бы один только путь — назад. Между прочим, по этой гряде имелись в зиму 1921 — 22 годов проволочные заграждения, воздвигнутые красными весной 1920 года на случай наступления японцев. Разлетевшиеся в разные стороны белые конники вскоре собрались все вместе, красный же бронепоезд, видимо опасаясь за свой тыл, удовольствовался тем. что распугнул белых, и поспешил отойти в сторону Ольгохты. В 16 часов 26-го декабря из Волочаевки по времянке на Ольгохту выступила головная бригада отряда Ген. Сахарова — 1-ая стрелковая. Противника не было. Дорога была малоезжая и такая скверная, что артиллерии и санному обозу не раз пришлось, выехав на самое полотно жел. дороги, двигаться по шпалам. Между Волочаевкой и Ином, на протяжении пятидесяти верст, кроме разъезда Ольгохта, находящегося как раз на полпути, и водонапорной будки, что на реке Поперечной, имеется еще только пять железнодорожных казарм-будок, удаленных одна от другой на расстояние пяти верст. Разъезд Ольгохта имеет всего три железнодорожных казармы, столько же казарм на водонапорной будке. Никакого другого жилья во всем этом районе нет. Общий вид местности таков: Невысокие холмики покрыты кустарником, иногда невысоким леском. Попадаются прогалины и поляны. Местность болотистая. Ряд осушительных каналов и оврагов пересекают ее. Была темная ночь, мороз, несколько спавший к вечеру, вновь усиливался. Разведка 1-й стрелковой неслышно приближалась к разъезду. Белые ожидали встретить красных. Несколько конных пошло в обход. Тихо. Кто-то из белых заслышал какое-то движение на разъезде — не красные ли? Минуты тянутся. Сзади, с востока, слышно движение — подходит колонна. Раздается громкий голое Комбрига зовущего одного из своих офицеров. — «Тише», «разъезд еще не занят»… Со стороны разъезда появляется какая-то фигура — разведчик — «Разъезд занят, пока красных не видно»… В 22 часа 26-го декабря 1-я стрелковая бригада заняла разъезд Ольгохта и расположилась на нем на ночлег. Три маленьких домика оказались набитыми так, что в них нельзя было повернуться, не говоря о том, что можно было- б растянуться. Дабы обезопасить себя от неожиданного налета красного бронепоезда, вперед по ж. дороге были высланы две партии конных охотников для разрушения полотна ж. дороги. Что сделала одна из этих партий — восстановить не удалось, вторая же, отойдя на несколько верст от разъезда, единственной, скверной, ржавой пилой, подпилила основание балки одного из небольших железнодорожных мостиков. Белые надеялись, что в случае движения бронепоезда по мосту, балки осядут и произойдет крушение. Как выяснилось впоследствии, этого произойти не могло — повреждения были через чур незначительны. По занятии разъезда Ольгохта белые установили, что красный бронепоезд не то не успел, не то забыл снять и порвать телефонные провода. Немедленно белые присоединили телефонные провода к своему аппарату. Прошло некоторое время. Вдруг — вызов. Телефонист, стоявший на проводе, немедленно вызвал Начальника штаба бригады, но пока тот подошел, телефонист, не зная, что ему отвечать на вызов, успел побледнеть от напряжения и волнения. (Красный телефонист был «толковый», он сразу же потребовал от Ольгохты отзыв и как не пытались белые «втереть ему очки», он не сдался. На замену телефониста-красноармейца на Инском аппарате очень скоро стал, видимо, какой-то комиссар. Со стороны белых говорили Комбриг — Полковник Александров и исп. должность Начштаба бригады — Поручик Эссен. Красные завели с белыми бессмысленный, нудный, легкомысленно шутовской разговор. Ольгохта не хотела сначала сдаваться и пыталась уверить, что говорит бронепоезд. Из этого ничего не вышло и разговор закончился руганью по телефону и обещанием белых загнать красных на Архару. На утро 27-го декабря телефонист, стоявший у этого улавливающего аппарата, вновь зовет Поручика Эссена. Оказывается красный бронепоезд начал разговор с Ином. Поручик Эссен, ожидавший вызова по телефону от Полковника Степанова, ушедшего вперед, поспешно схватившись за трубку и, не поняв сразу, что разговор уже идет между двумя лицами, перебил его. Серьезность разговора этим была сразу же нарушена: «Третий? Кто третий?» Поручик Эссен замолчал, но было поздно. Между тем командир бронепоезда (предположительно) не зная о случае накануне, вскоре после того, как Поручик Эссен замолчал, пытался вновь завязать деловой разговор с Ином, но это ему не удалось — Ин опять понес околесину. Командир бронепоезда пытался настаивать, но ничего не добившись, видимо снял провода, так как Ольгохте не стало ничего больше слышно. К 15 часам 27-го декабря на разъезд Ольгохта прибыл Генерал Сахаров с частями Поволжской бригады. Через небольшой промежуток времени туда же подтянулся Полковник Ефимов с частями Ижевско- Воткинской бригады за исключением одного Ижевского полка, который был оставлен гарнизоном в Волочаевке. III. Первый бой под Ином. 1. Движение белых от Ольгохты к Ину. 2. План атаки станции Ин. 3. Выход 1-й стрелковой. бригады на Инскую поляну. 4. Удар Волжан по станции Ин. 5. Наступление и отход Поволжской бригады. 6. Действия 1-й стрелковой бригады. 7. Белая артиллерия в бою под Ином. 8. Действия Ижевско-Воткинской бригады. 9. Конец боя и отход бело повстанцев. 10. Бой под Ином в освещении красных. 11. Обзор последней операции и причины поражения белых. 27-го декабря в 17 часов с разъезда Ольгохта на Ин выступила головная бригада белых — 1-ая стрелковая. Первую будку (полу-казарму) белые прошли благополучно. Стали приближаться ко второй (будка 377 версты). Было уже совсем темно. Смутные очертания казармы стали уже вырисовываться впереди. Вдруг раздался сильный треск. Первое впечатление было, что красные рвут водокачку, но в действительности то был орудийный выстрел в упор с красного бронепоезда, стоявшего на будке. Не замечая его, белые приблизились к нему почти вплотную. Красный бронепоезд отскочил. На будке белые захватили путевого сторожа. Он показал, что у красных царит полная паника и что они уже бегут с Ина. Возможно, что, под впечатлением только что произошедшего неожиданного отскока бронепоезда, краски были сгущены. В дальнейшей красный бронепоезд отходил только после пристрелки по нему головного орудия белых. Часть стрелков 1-й бригады была развернута в боевой порядок и в то время, как одно из орудий 1-го стрелкового артиллерийского дивизиона вело огонь по бронепоезду, другое выбрасывалось вперед, становилось на позицию и начинало пристрелку по бронепоезду. Под огнем белых бронепоезд подавался назад. Тогда заднее орудие выкидывалось вперед. И так без конца. Продвижение белых значительно замедлилось. Головная бригада белых двигалась со скоростью менее двух верст в час. Вся ночь была потрачена на проход двадцати-пяти верст. К 4 часам 28-го декабря белые заняли «последнюю» будку (полу- казарма 371 версты), находящуюся близь южной опушки леса, тянувшегося па север до реки Большой Ин. Эта будка находится приблизительно верстах в пяти от станции. Согласно ряда показаний и сведений, имевшихся до этого, Поручик Эссен составил схему поселка, станции и прилегающего к ним района. По этим данным, Ин находится приблизительно посередине большой, голой и ровной поляны, имеющей в диаметре около пяти верст. Вблизи Ина имеется только одна незначительная, но тем не менее командующая всем Ином, высота. Она находится к северо-западу от поселка. Следует отметить, что сведения были собраны скудные. Расчет для боя был произведен Генералом Сахаровым согласно этой схемы. План белых заключался в следующей: 1. 1-ая стрелковая бригада (без артиллерии) двигаясь вправо от полотна железной дороги, должна обойти Ин с севера, занять командующую высоту и оттуда ударить по противнику. 2. Поволжская бригада должна была нанести главный удар, выйдя на станцию с юга. 3. Полки Ижевско- Воткинской бригады, двигавшейся в самом хвосте, должны были идти вдоль самого полотна железной дороги прямо на станцию. 4. Орудия 1-й бригады и Волжской должны были находиться позади Поволжской бригады, и содействовать своим огнем успеху главного удара. Орудиям Ижевско- Воткинской бригады, двигавшимся вместе со своими полками, какой-либо определенной задачи дано не было. Предполагалось, что обстановка в момент развертывания Ижевско- Воткинской бригады укажет место и задания этим орудиям. 5. В целях разрушения полотна ж. дороги в тылу красных, еще на разъезде Ольгохта Полк. Карлов, имевший в своем отряде до 50 всадников, получил приказание выйти в тыл противника. Полковник Карлов в эти дни чувствовал себя очень скверно. Тем не менее он все же пошел вперед, но силы его оставили и при движении Поволжской бригады к ст. Ин. Волжане нашли Полковника Карлова совершенно больным, лежащим в одной из казарм. При нем была часть его людей. Другая часть — чины 1-й стрелковой бригады, всего до 20 всадников, ушли вперед в целях выполнения задания, возложенного на отряд. За будкой 371 версты кусты и лес обрываются. Впереди виднеется ровное гладкое поле. Красный .бронепоезд, оторвавшись от белых, быстро удалился на станцию Ин. Штаб 1-й стрелковой бригады остался на будке. Пехотные полки этой бригады не задерживаясь на будке шли дальше вдоль полотна железной дороги. Они перешли на левую (южную) сторону полотна и продолжали двигаться вперед. Красный бронепоезд, ходивший на станцию, видимо за водой, вновь показался на горизонте При этом, наступательном движении его, пехота 1-й бригады, все еще продолжавшая идти в колонне, перевалила вновь полотно и прошла в небольшие кустики, находящиеся к северу от линии железной дороги, в нескольких десятках саженей от нее. Произведено ото было в целях сохранения частей от излишних потерь в случае, если бронепоезд, подойдя вплотную, откроет огонь по белым. Но красный бронепоезд не пошел на белых, а остался маячить на горизонте, об этом свидетельствовали снопы искр, вылетавших из трубы паровоза. Пехота 1-й бригады, выдвинувшись в кусты, остановилась. Время шло. Стрелки мерзли, топчась на одном и том же месте. Комбриг, его Начальник Штаба, и Командиры полков Уральского и Конно- Егерского, остались на будке. Здесь в кустах при частях оставались Комполка Егерского — Подполковник Зултан и Помощник командира полка Уральского — Полковник Климовских. Растянувшаяся по времянке белая колонна еще только что подтягивалась к будке. Стрелкам 1-й бригады это не было видно, им была непонятна остановка и топтание на месте ввиду противника. Неполучение приказаний из штаба бригады и отсутствие командиров полков Раздражало людей, а потому мерзнущие люди с большим удовольствием подхватили, принесенную с будки сплетню о том, что там «закладывают за галстук». Дабы подбодрить мерзнущих людей, Полк. Климовских двинул было своих Уральцев вперед, но, отойдя сажен двести, остановил роты. Приближался рассвет. Полки 1-й бригады все еще бездействовали. Генерал Сахаров и Полковник Александров показывают, что через чур продолжительная задержка. 1-й стрелковой бригады, в районе полотна железной дороги на запад от полу-казармы 371 версты объяснялась невозможностью оставить артиллерию (три орудия) в районе означенной полу-казармы без прикрытия. Дело в том, что части Ижевско- Воткинской бригады оторвались от Поволжской бригады и все еще не подтянулись к ж. д. будке. Задержка Ижевско- Воткинской бригады страшно беспокоила Ген. Сахарова. Для выяснения причин и ускорения подхода частей Полк. Ефимова, Ген. Сахаров выслал несколько ординарцев. Как оказалось причиной задержки Ижевско- Воткинских частей явилось повреждение в пуги одного из орудий — пока чинили, части бригады стояли на месте. Скверная и длинная дорога, ночь и повозки сделали то, что белые части, двигаясь от Ольтохты к Ину, основательно растянулись. Полк. Карлов докладывал нотой Ген. Сахарову, что полу-казармы от Ольгохты к Ину были набиты обозниками и отсталыми. Особенно много растерял своих чинов Волжский стрелковый полк и по некоторые сведениям к будке 371 версты подтянулось из этого полка всего около ста бойцов. Между тем, в Камском полку, шедшем за Волжанами, число отсталых было несравненно меньше. Была еще полная ночь и темень. Вдали столб искр выдавал присутствие вражеского бронепоезда. Едва головная часть Волжан, под командой Полк. Торопова, подтянулась в будке, как она тотчас была направлена Полк. Белянушкиным вперед. 2-й батальон Волжан (Полк. Яковлев) и Камцы еще не подтянулись, но Полк. Белянушкин, видимо опасаясь промешкать, торопил Полк. Торопова. Со своими людьми последний пошел вперед. Шли полем, по глубокому снегу, только изредка попадались редкие, отдельные кустики. По собранным белыми сведениям, станция и поселок Ин были окружены хорошими проволочными заграждениями, кои были поставлены еще в 1920 году, после занятия города Хабаровска японцами. Инструкции, данные Полк. Торопову, гласили о больших кустах и проволочных заграждениях. Ни того, ни другого по дороге не попадалось. Стало сереть. Волжане заметили впереди себя какой-то серый забор. Подойдя поближе они совсем неожиданно для себя обнаружили, что забор был не забором, а эшелоном, стоявшим на станции. Не подозревая присутствия у себя под боком врага, красные грузились. Была хорошо слышна речь, фырканье коней. Видимо красные намеревались оставить ст. Ин. Тем временем стало быстро светать. Позади людей группы Полк. Торопова — гладкая, снежная равнина. Белых цепей на ней видно не было. Что было делать горсточке Волжан человек в сорок — пятьдесят? Полк. Торопов решается на атаку эшелона. Отдается приказ. Волжане открывают огонь и быстро идут вперед. У красных поднимается паника — они не ожидали удара белых. Паровоз отцепился и бросил эшелон. Волжане атакуют и захватывают первый эшелон. Там стоят все рослые, оседланные кони. Раздаются тревожные гудки — красные спешат вывести со станции другие эшелоны. Из поселка выматывают обозы. По некоторым сведениям, красная пехота, имея подавленный дух, следовала за обозами. Красные стрелки пачками начинают сдаваться Волжанам, другие красные отбегают в станционное здание, находящееся прямо против эшелона. Перед эшелоном стоит конь с навьюченный на него пулеметом. Белые стрелок забирает его и отводя за эшелон, замечает двигающийся на белых красный бронепоезд. Два бронепоезда — один с запада, другой с востока, идут на Волжан. Последние залегают под эшелоном. Трещат ружейные выстрелы, стучат пулеметы. Красноармейцы видя между тем, что белые на них не наседают, что их мало, начинают браться за оружие. Пленные норовят удрать от белых. А равнина все пуста — поддержки нет. Сильная цепь идет с востока, со стороны Ольгохты. Волжане, находящиеся на станции, приободрились, они думают, что это свои — Камцы. Но увы, это красные. Они стреляют по белым. Минуты тянутся, помощи нет. Красные бронепоезда бьют по белым в упор. Среди немногочисленных белых стрелков имеются уже потери. Полк. Торопов приказывает очистить полотно железной дороги и отойти к линии мазанок, находящихся сразу же за высоким полотном ж. дороги. Полк. Торопов считает, что здесь люди будут более прикрыты от огня, не будѵт нести таких больших потерь и в мазанках можно будет выиграть время, дождаться удара остальных частей. По одному белые начинают перебегать к мазанкам. Полковнику Викторову приказывается собирать людей у мазанок. Полк. Торопов остается на линии железной дороги до конца и отходит последним. Подбежав к мазанке, он застает там одного только своего стрелка. Остальных там уже нет, они отступили дальше. По открытой, освещенной уже солнцем, равнине, неся огромные потери от ружейного, пулеметного и артиллерийского огня, отступали белые стрелки. Белые батареи были далеко и оказать необходимую поддержку своей пехоте не могли. Белые отходили. Раненых было невозможно выносить. Полк. Торопов и стрелок по оставлении мазанки стали принимать вправо, к западу, отбегая к занесенной снегом канаве с редкими кустами по берегам ее. Красные стрелки преследовали их, наседая требовали сдачи. Казалось плен был неизбежен, но в это время красный бронепоезд, приняв своих стрелков, окруживших двух белых, за концентрирующихся бело повстанцев, дал по ним несколько выстрелов и разорвавшиеся красные шрапнели немедленно рассеяли красных бойцов и белые от них ускользнули. 1-й кавалерийский полк должен был ударить но станции с юго-запада. Он находился на крайнем левом фланге белых. В темноте полк развернулся на открытой равнине. В первой линии шли три эскадрона, во второй линии шел один, но большой 1-й (Уфимский) эскадрон. Белые шли лавой. Когда чуть-чуть забрезжило, то справа, со станции донеслась стрельба, то Волжане орудовали на станции. Почти в то же время левофланговый эскадрон 1-го кавалерийского полка был обстрелян из пулемета. Оказалось, что левее 1-го кавалерийского находится Иманская сотня В. ст. Ширяева, которая в полумраке приняла кавалеристов за красных. Пока происходило выяснение сего, 1-й кав. полк, остановившись, топтался на месте. В результате время было упущено, ибо когда выяснилось, что обстрелявшие слева — свои, то красные, выгрузившись из эшелонов, густыми цепями шли со станции на белых. Они двигались тремя, четырьмя цепями. Красные открыли огонь но белой коннице, правда, пока безрезультатный — потерь у белых в это время не было от него. Не дойдя до заборов станции приблизительно шагов с пятьсот, 1-й кав. полк ввиду того, что белая пехота в беспорядке отходила со станции, стал так же оттягиваться назад. Камский стр. полк, подтянувшись на будку 371 версты и имея тоже задание, что и Волжане, двинулся влево, в обход станции с юга. Полк вел помощник Командира полка — Полк. Турков, так как Полковник Сотников командовал в это время Поволжской бригадой. Возможно, что Камцы отклонились в темноте через чур влево, а группа Волжан Полк. Торонова идя напрямик через чур зарвалась вперед. Как бы там ни было, но Камцы показались ввиду ст. Ин, не менее 1.000 шагов от нее, только тогда, когда Волжане были в полном отступлении. Совсем неожиданно западнее Камцев появился отряд конницы, двигающийся со стороны станции и как бы выходящий во фланг Камцам. Камцы обстреляли эту конницу из пулеметов. Позднее оказалось, что это были свои — 1-й кав. полк. Руководимые доблестным Полк. Турковым, Камцы, развернутые в боевой порядок, в полном порядке двигались на станцию. Юго-восточнее Камцев маячат какие-то конные, еще дальше к востоку видна цепь, это Волжане, остававшиеся, как резерв, в руках Ген. Сахарова и являвшиеся одновременно с сим прикрытием трех белых орудий (1-й стрелковый артиллерийский дивизион и Волжская батарея). Теперь они также двигались на станцию под командой Полк. Яковлева. Красный бронепоезд открывает огонь по цепи Камцев, но последние руководимые Полк. Турковым, продолжают идти вперед. К ним пристраиваются отступившие со станции Волжане, другая часть отступивших пристроилась к цепи Волжан Полковника Яковлева. Между тем, под огнем красного бронепоезда белые цепи теряют все больше и больше людей. Из-за станции, с запада, на цепь Камцев выходит красная конница и начинает охватывать их фланг. Положение белых ухудшается, в это время падает смертельно раненый доблестный командир Камцев — Полковник Турков. В цепи Камцев происходит замешательство. Красная конница наседает, но пулеметным и ружейным огнем Камцы понуждают ее несколько податься назад. Но дело проиграно, ибо у Камцев нет руководителя. Белая цепь начинает постепенно сдавать к востоку. Станция остается далеко впереди и к западу. Красная конница следует за белыми, но все время держится на приличной дистанции. Движение густой красной стрелковой цепи со станции, идущей фронтом на восток, вынуждает Камцев и Волжан ускорить отход. В это время за станцией с севера от нее раздаются выстрелы — ружейная и пулеметная стрельба, то 1-ая стрелковая бригада идет в наступление на Ин. Дабы восстановить положение Ген. Сахаров посылает вперед на встречу отступающим, всех свободных конных 1-го артиллерийского дивизиона с приказом остановить цепи. «В случае неисполнения приказания — рубить ослушников». Но остановить было невозможно, а для рубки своих, из мученных маршем и боем, стрелков ни у кого не поднялась рука. Ген. Сахаров бросился в цепи своих родных, любимых Волжан. Он требовал, грозил.. На окровавленном коне, весь сам в крови, подъехал Полк. Сотников, он был серьезно ранен… Бой для Поволжской бригады был кончен. Отдан приказ отходить. В кустах между будкой 371 версты и ст. Ином, вблизи полотна жел. дороги полки 1-й стрелковой бригады протоптались на месте около полутора часов, во всяком случае не меньше. Наконец, к ним явились Командир бригады и ‘Командиры полков. Полки стали разворачиваться в боевой порядок. Егерям был дан ближайший к линии жел. дороги участок, правее них должны были рассыпаться Уральцы. Полк. Степанов (Конно-Егерский) с частью своих конных должен был направиться на крайний правый фланг бригады. Развертывание из походной колонны в боевой порядок на сей раз проходило чрезвычайно медленно. Полк. Гампер (Командир Уральского полка) был не совсем в себе. Он зря дергает и мотает роты. Задача, данная 1-й стрелковой бригаде, была: обход поселка Ин с севера, занятие высоты, что к северо-западу от Ина, господствующей над всею местностью и удар оттуда по поселку. В силу этого основного задания — обхода, артиллерийский дивизион бригады (2 орудия) были на этот день отобраны от бригады, так как они не могли бы двигаться с успехом по лесу без дороги, и приданы Поволжской бригаде. Двигаться в обход Ина бригада вне всякого сомнения должна была походный порядком с соблюдением, конечно всех необходимых мер предосторожности и охранения, но на деле бригада развернулась в боевой порядок в верстах в трех с половиной, четырех к востоку от Ина и вдобавок прижалась к полотну жел. дороги. Разворачивание бригады происходило на ходу, но тем не менее оно было преждевременный, так как после того, как правофланговые роты Уральцев развернулись, стрелки прошли цепью по целине версты три. Перестроение полков не было еще закончено, когда со станции донеслись стрельба и крики «ура», возвестившие об атаке Волжан. Было совсем светло, когда впереди завиднелось болотце, а перед ним проволочные заграждения. Против правого фланга белых они представляли собой линию в один столб, т. е. не проволочное заграждение в обще принятой смысле, а только проволочную изгородь. Разрушать их не приходилось, так как белые стрелки согнувшись свободно пролегали под ними. На крайней левом фланге бригады, вблизи самого полотна железной дороги, находился 1-й эскадрон Конно-Егерского полка, он растянулся редкой цепочкой. Люди были на конях. Правее 1-го эскадрона Конно-Егерей находились 2-ая и 3-ая роты Егерского полка. 1-ая рота этого полка находилась во второй линии. Левый участок Уральского полка занимала 2-ая рота, далее 1-ая рота и на правой фланге полка — офицерская рота. Во второй линии — пеший «Красильниковский» эскадрон. Местность правее Уральцев должна была освещаться конными Конно-Егерского полка. Бригадным резервом являлся пеший мусульманский эскадрон Поручика Шишканова, всего до 35 штыков, этот эскадрон находился за левый флангом бригады. Пройдя кусты и выкинув из корейских фанз небольшую группу противника, надо полагать заставу, цепи 1-й стрелковой бригады прошли через первую линию проволоки и спустившись в болотце, стали продвигаться по нему, но под огнем противника принуждены были остановиться и залечь на открытом месте. Перед правым флангом Уральского полка — офицерской и 1-й стрелковой ротами возвышался небольшой пригорок, а на нем виднелся какой-то, значительных размеров, фундамент — депо, обнесенный линией настоящих и хороших проволочных заграждений. За этим фундаментом, так же на пригорке, были видны хорошо дома и заборы самого поселка. Офицерская рота не дошла до депо шагов 300, а до поселка шагов 800. Против них, вдоль окраины поселка, находились густые цепи красных. Находившиеся здесь красные бойцы были видимо, либо местные рабочие, либо недавно мобилизованные пригородные, так как одеты они были в «гражданскую одежду». Депо же было занято стрелками, одетыми в воинское обмундирование. Там же в депо имелись и пулеметы. Так как удар 1-й бригады по Ину был самое меньшее на полтора часа позднее удара Волжан, то красные стрелки успели за это время несколько привестись в порядок и занять позицию. Поволжская бригада в это время была уже в полном отступлении, а потому красным было легко перенести все свое внимание на 1-ю стрелковую бригаду. Видя, что белые остановились, красный бронепоезд выдвинулся со станции вперед за линию своих цепей и открыл по «глудкинцам» огонь. Неся жестокие потери, 1-ая стрелковая бригада лежала перед поселком. Другой красный бронепоезд (возможно, что только половина одного и того же бронепоезда №8, указываемого Я. Покусом в своей книге) стоит на ровном поле на западе от ст. Ин, еще дальше, верстах в пяти от Ина, виднеются отведенные из поселка красные обозы и эшелоны. Свой огонь красные постепенно усиливали. В депо происходило постепенное накапливание красных стрелков. Дабы приостановить его, Командир офицерской роты Уральского полка, Капитан Бельдин, двинул вперед один взвод под командой Капитана Шалдырвана. Это выдвижение вперед белого взвода Поручик Симухин должен был поддержать пулеметный огнем. Огонь был открыт. Взвод пошел вперед. Красные стрелки в вольной одежде пулеметного огня не выдержали и подрали назад. Сильный ружейный и пулеметный огонь из депо вывел из рядов наступающего взвода пять человек и взвод принужден был залечь. По всему фронту 1-й стрелковой бригады красные усилили огонь. Их бронепоезд бил из орудия по отдельным белым бойцам — связи передававшей приказание Начальника бригады, расположившегося в кустах за фронтом своей бригады. На огонь врага, белые отвечали огнем, но каких-либо серьезных попыток к переходу в решительную атаку не делали. Командир Уральского полка во время боя находился при пешем эскадроне «Красильниковцев», находившимся во второй линии и залегшей перед первой линией проволоки. Командир Конно-Егерского полка верхом на коне разъезжал по дороге, проходившей близь кустов параллельно фронту бригады. В полной темноте оба орудия 1-го стрелкового артиллерийского дивизиона и орудие Волжской батареи перешли у будки 371 версты на левую сторону полотна железной дороги и по целине прошли дальше влево и стали на открытую позицию, причем Волжское орудие стало несколько впереди орудий 1-й бригады и ближе к полотну железной дороги. Сюда же, к орудиям, вскоре подошел и Генерал Сахаров со своим малочисленным штабом. Впереди батарей было ровное открытое пространство, сзади чернели кусты. Высокого холма, дерева или какой-либо вышки, могущих служить наблюдательный пунктом во всем прилежащем районе не было. Корректуру огня должно было производить с уровня земли. Артиллеристы-наблюдатели в стрелковые цепи посланы не были и командиры батарей, отойдя на несколько сажен от своих орудий, обозначили наблюдательные пункты. Номинально все белые орудия (батареи) были подчинены старшему артиллерийскому начальнику — (Командиру 1-го стр. артиллерийского дивизиона, Полковнику Романовскому, но фактически огонь каждой батареи исключительно зависел от ее командира. Следует оговориться, что оба орудия 1-го стр. арт. дивизиона, ставшие рядом, получали задания от одного лица — командира дивизиона. Оба орудия (батареи) Ижевско- Воткипской бригады, подтянувшиеся несколько позднее, стали на такую же открытую позицию близь полотна жел. дороги, влево от него, у редкого леса и приняли участие в бою приблизительно часов с восьми. Дистанция, на которой вели огонь белые батареи, равнялась верстам двум — трем, но отсутствие, выдвинутых вперед, наблюдателей осложняло руководство огнем, уменьшая число правильных попаданий. Сосредоточения огня всех батарей но одной цели не было, так как, как было уже указано выше, каждый командир батареи сам выбирая себе цель. Нередко путавшиеся разрывы различных орудий, конечно усложняли корректуру. Вначале белые батареи вели огонь по самому поселку и станции в целях морального воздействия на врага. Огонь был открыт тремя первыми орудиями еще затемно. В первой части огонь батарей должно признать удачный, так как он безусловно содействовал падению боеспособности красноармейцев, а так же содействовал возникновению паники в их рядах, но так как связи между передовой группой Волжан и орудиями не было, то, надо полагать, огонь но станции белых батарей, оказался так же огнем по своим, находящимся на станции и потому, что Волжан было меньше нежели красных, то и результаты сказались больше на Волжанах, нежели на красных. Конечно все это только предположения, так как не представляется возможный установить чьи шрапнели разрывались над Волжанами: только ли красных или быть может и своих? При отступлении Волжан со станции преследовавшая их красная цепь была остановлена и рассеяна огнем белых орудий. Так же заградительный огонь по красному бронепоезду, надо полагать, не давал ‘последнему производить более успешный разгром белых цепей. При общем же отступлении белых, белые батареи безусловно сыграли роль, прикрыв многочисленных отсталых белых стрелков от всей массы красной пехоты, приведенной в порядок и обрушившейся на белых. Белые орудия сдержали первый вал красных и заставили их наступать осторожнее. Красный бронепоезд, ведший борьбу главный образом с пехотой белых, за время боя по белым батареям дал только несколько очередей, в результате чего среди белых артиллеристов были потери ранеными людьми и конями, которые в продолжение всего боя стояли в нескольких саженях от орудий. Когда неудача удара Поволжской бригады была уже налицо, а части 1-й стрелковой бригады лежали на месте перед позицией красных, полки Воткинский и Добровольческий, шедшие в самом хвосте .колонны, миновав будку 371 версты и пограничный знак, вступили в сферу действительного огня противника. Эти полки шли вдоль самого полотна жел. дороги — Воткинцы к северу от него, а Добровольцы к югу. Эти полки должны были ударить в лоб по Ину. Генерал Сахаров и Полковник Ефимов стояли на полотне жел. дороги, приблизительно на пол пути между будкой 371 версты и Ином, когда Командир Воткинского полка, Полковник фон Вах, донес, что его правый фланг связался с частями 1-й стрелковой бригады. Следѵет указать на то, что наткнувшись на «глудкинцев», Воткинцы открыли было по ним огонь, так как приняли их за красных, считая, что 1-я бригада находится значительно правее. Эта ошибка была почти сразу же выяснена и стрельба прекращена. Двигаясь к станции, Воткинцы почти подошли к самым проволочным заграждениям. В первой линии шел один 1-й батальон, во второй линии шел 2-й батальон. Навстречу белым вышел красный бронепоезд и открыл по противнику редкий огонь. Добровольцы, рассыпавшиеся в цепь по южную сторону полотна жел. дороги, заняли по фронту участок приблизительно до одной версты. На правом фланге находился 1-й батальон, в центре — офицерская рота, на левом — 2-й батальон. До Ина версты три, впереди, верстах в двух, какая-то жиденькая цепочка. Очень скоро показались отходящие кучами Волжане. Полковник фон-Вах успокаивал своих Воткинцев, ничего мол, серьезного нет, но вслед за белыми показалась густая цепь красных. Начался обстрел белых цепей. Добровольцы стали сдавать. Потери небольшие — во 2-м батальоне всего двое раненых и ни одного убитого. В 1-м батальоне Воткинцев при подходе бронепоезда от разрыва одной из шрапнелей был один контужен. Сильный огонь на участке Поволжской бригады свидетельствовал о том. что там «дело идет во всю», но так как кусты и перелески скрывали командования 1-й стр. бригады картину боя, а телефонной связи у Генерала Сахарова с Полковником Александровым не было, то, зачуяв что-то недоброе, Поручик Эссен со своим ординарцем отправился к линии жел. дороги. Взобравшись на полотно жел. дороги. Поручик Эссен увидел на снежной открытой равнине густые цепи красных, идущие одна за другой. Цепи были большие, а на их правом фланге, далеко, уже близь леса виднелась конница. Цепи красных продвигались вперед небыстро, но все же картина того движения была внушительна… Впереди цепей красных, на значительном расстоянии от них виднелись разрозненные и мелкие группы, быстро уходящих на восток, к лесу, белых стрелков Поволжской бригады. Только взглянув на эту картину, Поручик Эссен сразу понял, что «дело кончено». Надо было как можно скорее выводить на восток 1-ую бригаду, не то плохо ей пришлось бы. — «Поленецкий», скомандовал Поручик, «что есть духу, к Комбригу. Доложи, что б скорее наши отходили»… Ординарец ушел рысью, а Поручик по шпалам зашагал на восток. Вскоре он на ткнулся на запыхавшегося всадника, спешившего от Ген. Сахарова к Полк. Александрову с приказанием скорее отходить. Генерал страшно волновался за 1-ую бригаду. Живой и впечатлительный, он был очень нервно настроен, когда увидел свои части отступающими. Он как бы лишился рассудка. Называя своих помощников по имени и отчеству, он в каком-то забытье повторяя: «Неужели отступают, неужели отступают»… Теперь он несколько утих, смирился, но он был страшно подавлен… На опушке леса, в районе будки 371 версты, подтягивающиеся со стороны Ина, мелкие группы белых бойцов, останавливались, приводились в порядок. Это уже была до некоторой степени сила, пожалуй можно было и попробовать дать отпор красным. Генералу Сахарову была высказана подобная мысль. — «Не с такими бойцами» и Генерал уныло показал глазами на близь стоящих стрелков. Действительно вид их был плачевен — «прогулка» по целине взад к вперед и бой подорвали силу Поволжской бригады, но Воткинцы и Добровольцы были свежи, да и 1-ая бригада не так уж пострадала. Дело было не безнадежно. Быть может кто-либо другой и попытался бы в следующую ночь повторить атаку Ина, но с Генералом Сахаровым ничего уже сделать было нельзя: от порыва вперед он перешел к порыву назад, он хотел уйти как можно дальше от ставших вдруг столь могучими и страшными, красных. К 10 часам выяснилась полная бесполезность дальнейшего ведения боя. В частях белых заметен общий упадок духа, возможен недостаток снарядов. За станцией Ин, к западу от нее, разгружались два эшелона красных. Части 1-й бригады, дабы не нести излишних потерь, уже оттянувшиеся за линию проволочных заграждений, стали теперь отходить дальше в кусты. Генерал Сахаров отдал приказ об общем отходе. Прикрывать отступление и сдерживать наседающего, расхрабрившегося врага остались Воткинский и Добровольческий полки. Главным образом красные обрушились на Добровольцев, но огонь орудий Ижевско- Воткинской бригады понудил их быть более осторожными. Быстро шли белые по открытому полю. Верстах в трех от Ина, там где начинаются кусты, белые полки свернулись в колонну. На будке 371 версты остался Добровольческий полк. Красные не пытались даже сбить его отсюда. Успех для них был более чем неожидан. Полу- казарма 371 версты была набита ранеными, умирающими. Малочисленный медицинский персонал, сестры, санитары прямо сбились с ног. Всюду валялось окровавленное тряпье, бинты; весь пол был в крови: раненые стонали. Тут же внутри помещения и снаружи, на воздухе, болтались и совершенно здоровые стрелки, вынесшие раненых из боя и не возвратившиеся в расстроенные, отступающие цепи… Между тем белые отступали. Пора было эвакуировать полу-казарму. Сестры и кое-кто из солдат грузили раненых на подводы. Подвод было мало. Помещение жел. дорожной будки опустело, но в комнате, вдоль стены и на полу валялись винтовки, патронташи, подсумки, гранаты — оружие и снаряжение белых бойцов ныне беспомощно лежащих на санях. О том, что брошенное оружие и огнеприпасы следует подобрать, а не оставлять врагу, видимо никто не догадался, наоборот, кое-кто из здоровых вояк, предвидя и учитывая длинный, обратный пятидесяти верстный марш на Волочаевку, решил «немного облегчиться», отказавшись от «излишнего» запаса огнеприпасов. Конечно таких «молодцов» было немного, но все же такие имелись. Сестра В…. войдя во внутрь помещения и узрев оставленное врагу оружие и огнеприпасы, вознегодовала. Выйдя на улицу, она стала звать солдат, дабы те подобрали оружие. Поодаль стояла группа стрелков, но предложение сестры они оставили без внимания. Тогда сестра вернулась в комнату, набрала сколько могла и выйдя на улицу и дотащив до ближайших саней не выдержала и обращаясь к солдатам закричала: «Не солдаты Вы, хуже любой бабы, сволочь Вы, а не солдаты». Личный пример, анергия, напор и крепкое слово сестрицы произвели свое действие на солдат и, видимо устыдившись, они, одни за другим, потянулись в будку и скоро помещение было очищено и все оружие и огнеприпасы погружены на двое саней. Эта сцена является до некоторой степени характерной, а потому она и приведена. Бой 28-го декабря был закончен. Белые части шли назад на Ольгохту. Белоповстанцы понесли под Ином тяжелые потери. Главным образом, они падали на Поволжскую бригаду. В 1-й стрелковой бригаде потери были невелики. В полках Ижевско- Воткинской бригады — совсем незначительны. Но люди и кони были истомлены маршем, боем и морозом. Неудача повела к некоторой моральной подавленности. Из строя выбыл тяжелораненый боевой Полковник Сотников. Камцы остались без головы, так как Командующий полком, Полковник Турков был убит. Потери белых Я. Покус определяет «до 250 человек ранеными и убитыми, 50 человек захваченными вместе с двумя пулеметами в плен. Кроме того, конница белых потеряла 82 человека и до 100 лошадей убитыми». Насколько цифры эти соответствуют действительности из за отсутствия фактического материала сказать трудно. Ген. шт. Полк. Попов показывает, что после боя в строю в Волжском полку осталось 80 чел., а в Камском — 60 чел. Согласно словесных показаний потери в 1-м кавалерийской полку никогда не равнялись 82 человекам и 100 коней, конных же частей белых под Ином кроме выше указанного 1-го кав. полка не было, если не считать команды разведчиков в полках Поволжской бригады, разведывательного эскадрона Добровольческого полка и конных эскадронов полков 1-й бригады, а также Иманской сотни. Словесные показания чинов 1-й бригады говорят об оставлении полками бригады на корейских фанзах вблизи Ина шестнадцати своих раненых. Потери в Уральской полку были незначительны. Между прочим, из чинов этого полка был убит и оставлен на месте Штабс-капитан Крехов и ранен командир офицерской роты, Капитан Бельдин. В Егерском полку (согласно книги приказов, выбыло из строя убитыми, ранеными и оставленными на месте 4 офицера, 16 солдат и 1 конь (убит). Верхом на коне, Генерал Сахаров обгоняя, отходящую на Ольгохту, колонну. Впечатления боя, позор неудачи и большие потери морально давили его. Анализируя события утра, подсчитывая те ошибки, что привели к катастрофе, Генерал не мог не видеть больших промахов, совершенных им самим и его ближайшими помощниками. Кипучая и горячая натура Генерала требовала того, что б облегчить свое сердце, высказав кому-либо постороннему, но в тоже время близкому ему человеку, свои мысли. Проезжая мимо родных-волжан, взор Генерала остановился на фигуре Полк. Торопова, шагавшего с винтовкой на ремне по скверной, разбитой дороге. Он подъехал к нему. — «Кто виноват? Скажите, Анатолий Борисович, кто виноват? Ведь Александров? Он опоздал, он виноват», как бы найдя решение, проговорил Генерал и замолчал, вопросительно остановись на старой своем соратнике. Полк. Торопов помолчал, потом мрачно ответил: «Виноват тот, Ваше Превосходительство, кто командовал». Такого ответа не ожидал Генерал, «как», вскрикнул он, «Вы хотите сказать, что Я виноват?» Мысль, что главная вина лежит на нем, была неожиданна и нова Генералу и точно недоумевая, он чисто механически повторил: «Я виноват?» — «Так точно, Ваше Превосходительство, Вы виноваты». Генерал понял, но все же он хотел удостовериться в том, что не ошибся, что его подчиненные белые бойцы, его ближайший соратник возлагал тяжелое обвинение на него, он повысил голое и опять задал вопрос: «Я виноват?» — «Так точно, Ваше Превосходительство, Вы командовали — Вы и виноваты в произошедшей катастрофе». Генерал вздрогнул, кровь бросилась ему в голову, но он сдержался. Не говоря больше ни слова, он дал шенкеля коню и поскорее отъехал. Хотя в описании боя 28-го декабря Я. Покус делает несколько грубых ошибок, кое-что путает и комкает, тем не менее общая картина боя, даваемая им, не только вполне еоответствѵет вышеизложенному, но дает также несколько интересных подробностей. Грубые ошибки у Я. Покуса: 1) Указано участие со стороны белых в Инской операции всех и одних только частей Поволжской бригады, как то: «Волжский, Камский, Уфимский пехотные полки, Уфимский кавалерийский полк и Волжская батарея — 3 орудия». 1-ю стрелковую бригаду, части Ижевско-Воткинской бригады Я. Покус совершенно опускает. 2) Не соответствует действительности указание на «выход белой колонны, обошедшей Ин с севера, и вышедшей в тыл Инской группы красных». Так же не соответствует действительности: «Стремительный отход назад красного бронепоезда при появлении в тылу у красных правой белой колонны». «Окружение Камского полка и почти полное уничтожение его после короткого боя. Смерть Полковника Сотникова, «убитого в бою». 3) «Преследование белых до ст. Ольгохты опьяненных успехом красными». Нижеприводимый отрывок взят из книги Я. Покуса — стр. 43 — 47, исправлен согласно проверенных данных. Оригинальный текст исправленных мест приводится в скобках: «Все части Восточного фронта, отошедшие после оставления г. Хабаровска, а также и бронепоезд №8, были сосредоточены 27-го декабря в районе станции Ин и расположились квартиро- бивачным порядком в поселке и на ст. Ин. На участке было спокойно. Разведка с нашей стороны хотя и велась, но плохо. В ночь с 27-го на 28-го декабря до 1.000 штыков. 200 сабель при 3 орудиях, под командой Генерала Сахарова, двинулись на ст. Ин, окружили все расквартированные там части Восточного фронта, при чем небольшой конный отряд от 1-й стрелковой бригады, всего около 20 сабель, двигаясь в обход Ина севернее жел. дороги, по тайге, проскочил в тыл Инской группы красных, вышел на линию жел. дороги западнее ст. Ин и испортил один из маленьких железнодорожных мостов (у Покуса: Камский полк, обойдя с севера вышел в тыл красным). Положение дел казалось катастрофическим для красных частей. Но здесь на помощь красным явилось чрезвычайно плохое руководство операцией со стороны белогвардейского командования. Никакой координации в действиях частей, получивших самостоятельные задачи, не было. Началось с того, что часть Волжан (у Покуса конница под командой самого Генерала Сахарова), обошла ст. Ин с юга и бросилась в атаку на красные части (находившиеся в сторожевом охранении) грузившиеся в эшелон. Атака эта застигла красных врасплох, так как охранение отсутствовало (сторожевая служба неслась небрежно). Но в это время бронепоезд №8, обнаружив появление (конницы) белых, открыл огонь по ним. Белые отскочили к югу (понеся большие потери и оставив на месте атаки убитыми до 80 лошадей). К этому времени главные силы Поволжской бригады (пехотные части белых) не подошли еще к поселку и ст. Ин. Надо полагать, что «оставленные на месте убитые 80 лошадей» принадлежали не белым конникам, ворвавшимся на станцию, но принадлежали красным и находились в эшелоне и около него. Когда красный бронепоезд открыл огонь по белым, ворвавшимся на станцию, то несчастные лошади красных попали под огонь красного бронепоезда и были перебиты. «Первая атака Волжан (белой конницы) хотя и была отбита, тем не менее произвела сильное впечатление на красные войска. В гарнизонах поселка и ст. Ин обнаружилось серьезное замешательство, чему немало способствовала ночная темнота, только начинавшая рассеиваться рассветом. Дело дошло до того, что многие из бойцов, побросав оружие, отказались от борьбы. Но успех боя бронепоезда №8 быстро изменил настроение войск, придав им бодрость. Под прикрытием бронепоезда, части привели себя в порядок и, перейдя в наступление, встретили подходившую вдоль жел. дороги пехоту белых ударом Особого Амурского пехотного полка, под командой товарища Полова. Части Поволжской бригады, неся большие потери от огня бронепоезда, увидев перед собою густые цепи противника, стали отходить на юг (пехота белых была опрокинута и поспешно отступила назад к станции Ольгохта ). Между тем, 1-ая стр. бригада (у Покуса Камский полк) белых, не будучи, видимо, информирован в обстановке, продолжал в это время свой обход с севера жел. дороги (в тыл красных), куда вышел только тогда, когда Поволжская бригада (конная группа Генерала Сахарова и пехотная группа железнодорожного направления) были отбиты контрнаступлением красных и преследовались, как огнем бронепоезда, так и приободрившейся пехотой красных и 4-м кав. полком. Выход на Ин 1-й стр. бригады (у Покуса командир Камского пехотного полка Полковник Сотников не поддерживая видимо, связи ни со штабом своей бригады, ни с Генералом Сахаровым, благодаря чему последовал на целых два часа опоздания, считая от того момента, когда, красные части перешли в контрнаступление. При появлении полков 1-й стр. бригады (у Покуса Камского полка) в тылу красных, преследующих части Поволжской бригады, бронепоезд №8, выдвинувшись со станции на восточную окраину поселка (стремительно отошел назад) и вступил в бой совместно с частями начавшей отход красной пехоты. «Отходившие части Поволжской бригады, были остановлены Полковником Сотниковым и заслышав бой в тылу красных вновь перешли в наступление на станцию, убедившись в том. что преследование со стороны красных прекратилось, но было уже поздно — белые стрелки окончательно вымотались и наступление не удалось. «В конечном результате, Инский бой, начатый по почину белых против частей Восточнего фронта, располагавшихся на ночлеге в поселке и ст. Ин, без принятия даже мер должной бдительности в сторожевом охранении и без организации правильной разведки, без правильного управления в самом бою, без правильной организации частей, перепутавшихся во время ночного переполоха настолько, что разобрать их удалось только к вечеру 28-го декабря, все же окончился в пользу красных. Причиной столь неожиданного для красных результатов служила героическая деятельность команды бронепоезда N 8, который от ночлега и до конца боя бешено, с полным самоотвержением работал на своем боевом участке, бросаясь то на восток, то на запад, всюду нанося белым чувствительный урон. Бронепоезд №8 воодушевил красные части настолько, что. несмотря на все дефекты в управлении ими, они приняли бой и одержали успех. Белые потерпели поражение из-за несогласованности действий своих групп, результатом чего явилась полная разновременность атак и поражение по частям. По своему численному составу группа белых, вступившая в бой с красными, была вдвое меньше сил красных, находящихся в районе ст. Ин. Инский бой подарил красным первую, хотя и совершенно неожиданную, случайную для красных победу на Дальней Востоке в 1921 году. «29-го и 30-го декабря части Восточного фронта, оставаясь в поселке и на ст: Ин, приводили себя в порядок, собирая разбежавшихся и ночь с 27-го на 28-ое декабря своих бойцов. «Значение результатов Инского боя для красных войск в моральном отношении было чрезвычайно значительно. Дух бойцов и командного состава поднялся до небывалых размеров. Холод, голод и все прочие нужды стали нипочем; былое разочарование и сознание своего бессилия в борьбе с белыми прошло бесследно). В общем перелом настроения красных войск был налицо. Победа под Ином дала возможность красному командованию возвратить на фронт для придания пехоте всю уцелевшую полевую артиллерию в числе четырнадцати орудий со станции Бира, где она находилась». Прежде чем приступить к разбору операции, приведшей белых через пять дней после решительной победы к серьезному поражению, следует отметить всю важность значения победы красных 28-го декабря, — первой победы красных над белыми в описываемую кампанию, победы доказавшей, что белые не непобедимы, победы, одержанной разбитыми и морально подавленными частями H. Р. А. над противником, который, согласно всех данных, казалось, должен был, во всяком случае еще в течении известного времени, давить и преследовать красных. Причины поражения при подобных обстоятельствах должны быть значительными. Что дало красным победу? — И красные, и белые сходятся в том. что поражение белых под Ином было чисто случайным. Случай, перемена боевого счастья, если быть фаталистом и не принимать в расчет промахов белого командования, помешали разыграться на Ине очередной катастрофе красных, а эта катастрофа была бы обязательна, если бы… Тут начинаются «если». Этих «если» оказывается немало, но из всех этих «если», только одно ставит результаты боя в зависимость от красных. Это — действия команды красного бронепоезда N 8. Но один бронепоезд не мог, не должен был решить судьбы всего боя, а потому не в красных центр тяжести, давшей им победу. Я. Покус своими словами достаточно ясно это подтверждает. Если не в красных дело, так следовательно в самих белых лежали причины, приведшие их к поражению. Что же именно привело их к тому? Где лежит ключ к правильному уразумению произошедшего? Причинами, из которых каждая в отдельности, а тем паче в той или иной комбинации друг с другой, могла или могли привести белых к поражению под Ином, являются следующими: 1) Неправильность действий бело повстанческих сил в период, предшествовавший бою 28-го декабря, т. е. за время с 23-го по 28-ое дек. 2) Ошибки, допущенные белым командованием, в ведении боя 28-го дек.: неправильная постановка заданий частям, неправильная организация наступления частей, те или иные, не зависевшие или непредвиденные, случайности в самом течении боя. Как должны были протекать и как протекали действия белоповстанцев с 23-го по 28-го дек.? — После решительной победы белых 23-го декабря под Владимировкой — Покровкой, давшей, кроме значительной боевой материальной части и иного имущества, до ЗОО человек пленных, в том числе командира одного из полков красных (Комполка 6-го — тов. Нельсон-Гирст), белые должны были использовать достигнутый успех путем энергичного преследования разбитого противника. Приказ Ген. Молчанова от 16 час. 23-го дек. за N 0270/оп ставил 5-й колонне атаку ст. Волочаевка на заре 24-го и захват ст. Ин 26-го или 27-го декабря. Это задание есть задание энергичного преследования, оно требовало ночного марша из Покровки к Волочаевке. Полк. Ефимов считает, «что лучшим временем для захвата Волочаевки было время перед рассветом, т. е. нападение на расстроенного и морально подавленного врага ночью. Темнота только содействует возможности бить такого врага. Для удара по Волочаевке в 6 часов (когда зимой еще темно), белые должны были выступить из Покровки за десять часов, т. е. около 20 час. 23-го дек., а авангард для занятия д. Дежневка до подхода главных сил должен был выступить из Покровки за 2 — 3 часа до выступления главных сил, т. е. около 17 — 18 часов 23-го дек. В таком случае части белых, остановившиеся на привал в Покровке около 13 час. 23-го дек. Имели бы отдых в пять — семь часов и настигли бы красных еще в дезорганизованном не боеспособном виде, а сами были бы отдохнувшими. Красный бронепоезд, после захвата белыми стольких орудий в Покровке, не становился опасным, а ночью, боясь быть отрезанным, невольно б жался назад. Однако Генерал Сахаров пренебрег данными выгодами движения и боя и ссылаясь на усталость частей остался в Покровке до 8 час. 24-го дек. Между тем в первой книге «Белоповстанцы» автор высказал мысль, ставящую под вопрос «чрезмерную утомленность» белых частей, ввиду шестичасового шатания чинов белоповстанческих полков по станции и эшелонам. Автором тактже высказывалась мысль о возможной выдвижении белых частей из Покровки в Дежневку еще днем 23-го дек. Относительно последнего Полк. Ефимов говорит: «В данном случае, мне кажется, автор высказывает свое личное мнение или мнение чинов своего дивизиона, основанное на том огромном подъеме, который царил у артиллеристов- глудкинцев после захвата пушек и чудесного превращения из пехоты в артиллерийскую часть, да еще с чудными, красивыми запряжками двух орудий. Всем им хотелось стрелять, разить, преследовать, они не чувствовали усталости. С размаху обстреляли у Покровки Воткинцев. Понятно становится, отчего они все не раздевались и ждали приказа идти дальше за разбитым врагом. Но факт грабежа эшелонов остается фактом. Надо было привести части в порядок, дать небольшой отдых и, в порядке направить их для преследования». Из всего приведенного выше во всяком случае явствует, что ночной марш из Покровки на Волочаевку не был преждевременным. Остановка белых в Покровке до утра 24-го дек., лишила их всех преимуществ и позволила красным увести с Волочаевки все эшелоны и войска. Как же произошло дальнейшее? Генерал Сахаров не торопился. Поволжская бригада имела две полных дневки — 25-го и 26-го дек. в Волочаевке и тем не менее: «полу-казармы от раз. Ольгохта к ст. Ин были набиты обозниками и отсталыми. Особенно много растерял своих чинов 1-й Волжский стр. полк и по некоторым сведениям к будке 371 версты подтянулось из этого полка всего около ста бойцов»… 1-ая стр. бригада 26-го дек. не задерживаемая противником в шесть часов (с 16 час. до 22 час.) прошла от Волочаевки до Ольгохты покрыв 25 верст. Остаток ночи и день 27-го дек. она простояла на месте, получив, таким образом как бы вторую дневку (с 22 час. 26-го до 17 час. 27-го дек.). При дальнейшей движении ее, в ночь с 27-го на 28-ое дек. бригада встречает усиленное сопротивление бронепоезда и двадцать верст — расстояние от Ольгохты до полу-казармы 371-й версты, она проходит в одиннадцать часов. Итак, за пять с лишним дней «неотступного» преследования противника белые прошли всего 90 верст. Преследование ли это? — Конечно нет. Подводя итоги преследованию, следует отметить, что задержка в Волочаевке и плохая дисциплина (порядок) походного движения имели более важное значение на исход преследования, нежели излишне продолжительный отдых в Покровке. Теперь второй вопрос: как велся бой 28-го дек.? Я. Покус говорит: «Белые потерпели поражение из-за несогласованности действий своих групп, результатом чего явилась полная разновременность атак и поражение по частям». Этого показания достаточно — руководство белыми частями под Ином 28-го дек. было из рук вон плохо. Как же? — Ведь во главе белых стоял доблестный и храбрый генерал? Да, но… Военная масса очень чутка к тому, как ею руководят. Излишние дерганья, непорядки, отмены приказов, колебания незаметно, но неизменно доходят до сознания и младших начальников и рядовых бойцов. Части, которые должны победить и победят при одном начальнике, терпят поражение при тех же обстоятельствах, если ими командует другой начальник, которому не верят, или которого мало знают. Под Ином произошло следующее: Волжане верили Генералу Сахарову и пошли на станцию и атаковали ее. 1-ая бригада с ее начальниками, видимо не совсем доверяла или относилась весьма осторожно к распоряжениям Ген. Сахарова и стремилась затянуть исполнение заданий. В результате топтание на месте, которое никакой пользы принести не могло. И вот под Ином, вместо дружного удара с обоих флангов и фронта — слабый и разновременный удар, бессилие с фронта перед лицом броневика, не боящегося за свой тыл. Доблесть отдельных частей и начальников не искупили на сей раз бестолковщины и беспорядка в управлении и жертвы были принесены напрасно. Генерал Сахаров одною из главнейших причин поражения под Ином считает неправильно им назначенное и произведенное разворачивание бригад белых для боя, годное для боя днем, но не ночью: части были разбросаны так, что днем они могли поддерживать связь на видимость, ночью же подобная связь из-за темноты поддерживаться не могла, части оказались предоставленными самим себе, взаимодействия не оказалось ни какого, в результате чего красным было предоставлено бить белых по частям. Между тем, если б даже только одна Поволжская бригада вышла на станцию в полном составе и части ее ударили дружно, то, при паническом настроении красных, не подлежит сомнению, что красная пехота бежала б, а красный бронепоезд, приковав к месту лишь небольшую группу белых бойцов. не мог бы воспрепятствовать остальным бойцам Поволжской бригады успешно распространяться по поселку и станции, так как эти бойцы могли бы обтекать бронепоезд. А что было бы, если б на станцию ворвалась не маленькая группа Волжан Полк. Торопова в 50 — 60 бойцов, и не вся даже Поволжская бригада, а хотя бы отряд в 200 — 250 бойцов? Здесь уместно вспомнить Владимировку. Впрочем, следует отметить, что во Владимировке глудкинцы- артиллеристы и конно- егеря чувствовали скорый подход поддержки, точнее даже главных сил; красные в то же время, оказавшись под решительными ударами белых бойцов, из-за наличия домов, огородов и кустов, не могли видеть сколько находится против них врагов. Под Ином наоборот: Хотя снега было еще немного и белые части свободно двигались без дорог, обходы были возможны с обеих сторон, ничто не мешало произвести их в порядке и в намеченные места, тем не менее за группой бойцов Полк. Торопова находилась пустая снежная равнина — надежда на скорый подход поддержки у белых бойцов тем самым убивалась, а в красноармейцах уверенность в себе одновременно с сим должна была возрастать. Между прочим, в рядах белых войск ходила молва о том, что Волжане, ворвавшись на станцию видя, что враг бежит, сочли бой законченный и обратили все свое внимание исключительно на эшелоны — т. е., якобы начался тот же грабеж, что был на ст. Покровка. Возможно, что отдельные случаи захвата ворвавшимися на станцию различного имущества и были, тем не менее беда была в том, что ворвавшихся было слишком мало, а затем влетев на станцию белые бойцы видимо сами растерялись — они не были обучены различным практическим сноровкам, необходимым для разрушения полотна и удержания захваченного участка, не имели они, конечно, никаких с собою инструментов и не знали, что нужно им делать и как поступить. Повторилась в общем та же картина, что при подрыве жел. дорожного мостика севернее Сальского в бою под Иманом, при захвате конным отрядом ст. Дормидонтовки и при выходе того же отряда на Волочаевку 20-го дек. Выше было уже указано, что Генерал Сахаров признает ошибки свои и своих ближайших помощников в деле ведения боя 28-го дек., но основную причину поражения белоповстанцев он все же» видит в недостаточности сил белых, двинутых для захвата ст. Ин. Этот вопрос уже отчасти подвергался рассмотрению в главе II в отрывке, «освященной разбору приказа N 0289/оп. Из этого приказа явствует, что Ген. Молчанов вначале считал достаточным для атаки ст. Ин отряд силою в 5 пех. полков, 2 кав. части при 5 орудиях. Потом, ввиду настояний Ген. Сахарова, Ген. Молчанов разрешил ему взять хотя бы еще два полка пехоты, т. е. Ген. Сахаров располагал бы 7 пех. полками, 2 кав. полками при 5 орудиях. Оставив в Волочаевке большой численности Ижевский стр. полк, Ген. Сахаров тем самым как бы признал достаточность своих сил, взятых для движения на ст. Ин. Ген. Сахаров пошел на Ин с 6 пех. полками. 2 кав. полками и 5 орудиями и… потерпел поражение. Для расчета сил, кои следовало назначить для атаки Ина, должно расценить части обеих сторон, которые должны были столкнуться 28-го января. Бой под Ново-Троицким 21-го дек. весьма показателей: У красных имелась хорошая позиция, для белых обходы были плохие, и тем не менее полная победа оказалась на стороне белых — два белых полка (Волжский и Камский) вели борьбу с превосходящим их по численности, совершенно свежим Особый Амурский полком и последний должен был отступить под угрозой охвата его флангов двумя другими малочисленными белыми полками (Егерский и Уральский). Не менее показателей и бой на реке Хор 19-го декабря: У красных и здесь имелась хорошая позиция и белым, чтоб атаковать ее следовало преодолеть препятствие — перейти широкую реку. В распоряжении тов. Серышева находилась целая бригада (4-й, 5-й и 6-й полки), причем 1-й полк был свежим, тем не менее 3-ая колонна белых без Воткиндива, но с эскадроном Омского стр. полка, сбила .красных с позиции, причем Ижевский полк участия в деле не принимал. В обоих приведенных случаях красные были готовы к встрече со своим врагом, их моральное состояние было несравненно выше, нежели после разгрома под Владимировкой-Покровкой, и тем не менее они оба раза были биты. Бой во Владимировке 23-го дек. Показывает, что белые части (всего до 250 бойцов) легко сбили красных, прозевавших появление врага, хотя силы красных и превосходили более чем в два раза белых. Приведенные примеры вполне определенно указывают на то, что, взятых для атаки ст. Ин шести пех. полков, двух кав. полков и 5 орудий, Ген. Сахарову вполне было достаточно, тем не менее Ген. Сахаров данные расчеты опровергает, считая, что при своем отходе на запад красные все больше и больше усиливались, так как они все больше и больше приближались к своей базе, а потому для атаки ст. Ин следовало назначить помимо частей 3-й и 5-й колонн, так же и части 2-й колонны. Численное превосходство красных над белыми подтверждается тов. Покусом, который определяет «численный состав группы белых, атаковавших ст. Ин в два раза меньше красных, находившихся в районе ст. Ин», но нельзя так же и отметить тот факт, что Я. Покус дальше говорит: «части Востфронта, расположившись на ночлег в пос. и на ст. Ин». Иными словами красные не только не собирались отстаивать станцию Ин, но прямо наоборот, видимо, предполагали, при появлении и некоторой давлении со стороны белых, оставить ст. Ин и отойти дальше на запад. Сопоставляя только что приведенное описание преследования противника и боя 28-со дек. со всем тем, что происходило с 30-го ноября по 23-ое дек., приходишь к выводу, что в счастливом выходе красных и их победе под Ином повинно главным образом то печальное обстоятельство, которое не могло быть в достаточной степени учтено тогда же, но которое стало совершенно ясно позднее. Это — отсутствие Ген. Молчанова. Ген. Молчанов, как было уже сказано выше, принужден был остаться в Хабаровске, и его твердая рука, непреклонная воля, особый дар двигать своих подчиненных вперед — одних вдохновляя, других подстегивая, перестали влиять на двигавшихся за противником безусловно доблестных белых офицеров и солдат. Возможны ли были бы при Ген. Молчанове растяжки походной колонны, невыполнения заданий, оттяжки? — Конечно, нет, скажет любой бело повстанец. Таковы оказались результаты отсутствия на фронте генерала Молчанова. Это видно и понятно теперь, но тогда… Тогда сие было скрыто от человеческого ока. IV. «Восточный фронт» после первого Ина. 1. Реорганизация частей фронта. 2. Пехотные, кавалерийские и вспомогательные части Восточного фронта. 3. Партизанские отряды Шевчука и Бойко-Павлова. 4. Артиллерия и бронепоезда. 5. Наступательный план товарища Серышева — приказ № 2/оп. Как уже было указано выше, еще 24-го декабря, по прибытии частей Восточного фронта в Волочаевку, они были сведены товарищем Бороздиным в Отдельную Сводную бригаду, под командой тов. Попова, и в составе двух пехотных и одного кавалерийского полков и артиллерийского дивизиона трех батарейного состава. Позднее, уже на станции Ин, были произведены кой какие изменения, во всяком случае не существенные. К концу декабря новые организационные формы закрепились окончательно, приняв следующий вид: Все мелкие части были красными уничтожены, их состав был влит в более крупные и надежные. Я. Покус в своей книге отмечает, что «новые организационные формы были подсказаны самой жизнью». С этим приходится вполне согласиться — организация частей Восточного фронта приняла нормальный характер, управление частями было значительно упорядочено. Согласно новой организации Отдельная Сводная бригада, под командой все того же товарища Попова, состояла из трех пехотных (Особый Амурский. 5-й и 6-й пехотные) полков, одного (4-й кавалерийский) конного и артиллерийского дивизиона трех батарейного состава. 4-й пехотный полк был влит в 6-й пех. полк, два пограничных кавалерийских дивизиона были влиты в 4-й кавалерийский полк, прибывший из тыла 3-й батальон запасного полка, а также «арестантский» батальон (официальное наименование этот батальон носил иное, но подобное прозвание имел, так как сформирован он был из арестантов Хабаровской тюрьмы. В числе чинов этого батальона было несколько «белоповстанцев», бывших чинов Войск Временного Приамурского Правительства, захваченных в свое время красными в плен и посаженных в тюрьму. Между прочим, среди последних имелось четыре ижевца. Еще осенью в районе Владимиро- Александровского, пойдя в сопки за диким виноградом, они попали в руки партизан и через Анучнно попали в Хабаровскую тюрьму. Тут один из них заболел, двое перебежали к своим в Покровке 23-го дек., а четвертый перебежал позднее, в бою под Волочаевкой 5-го янв. От этих ижевцев белые и узнали о существовании подобного «арестантского» батальона) пошли на укомплектование других полков. По данным Штаба III корпуса, основанным на показаниях перебежчиков и пленных, а так же согласно книги Я. Покуса, организация и общее состояние частей Восточного фронта к 1-му января 1922 года рисуется в следующей виде: Особый Амурский стрелковый полк в первых числах января 1922 г. получил из Читы пополнение в 500 шт. (учебный и 3-й батальоны 1-го запасного полка). К полку приданы: Особый Амурский кавалерийский дивизион — 100 сабель, полковая и батальонные пулеметные команды — 150 штыков, 70 пулеметов и артиллерийский дивизион — 8 орудий. Общая численность этого полка к утру 4-го января достигала 1.200 штыков, 100 сабель, 8 орудий. Вышеприведенные показания даны пленными красноармейцами, захваченными белыми 5-го января. Пленные, захваченные 4-го января, дали иные, несколько отличающиеся, данные: Полк насчитывает всего 900 шт. В полку 18 пулеметов Кольта и Максима, по два на роту и по 6.000 патронов на пулемет. Стрелки вооружены 3-х линейными русскими винтовками; на стрелка по 150 патронов. О полковой пулеметной команде, о конном дивизионе и артиллерии, эти пленные сведений не дали. Командиром Особого Амурского полка, вместо, принявшего бригаду, товарища Попова, стал тов. Неволин (бывший офицер и комполка 7-го). Командиром 2-го батальона был тов. Аркус (бывший юнкер), командиром 3-го — тов. Чернов (бывший капитан). Следует отметить, что маловероятная на первый взгляд цифра «70 пулеметов» вполне подтверждается Я. Покусом (стр. 31 — 67 пулеметов), но вполне вероятно, что в число 67 включены многочисленные ружья-пулеметы Шоша. 5- й стрелковый полк по показаниям пленных, захваченных белыми 5-го янв., в три батальона, девяти ротного состава, общей численностью в 500 шт., 20 сабель, 15 пулеметов. Полку придана 1-я отдельная четырехорудийная легкая батарея. Эти показания всецело совпадают с показаниями пленных, взятых в другое время. 6-й стрелковый полк имел такую же организацию, как Особый Амурский и 5-й полки, т. е. полк в три батальона, девяти ротного состава. Полк образован путем сведения в один полк 4-го и 6-го стр. полков. Численность — 600 шт., 50 саб., 10 пулеметов. По иным сведениям численность полка достигала 800 чинов. Караульный батальон около 200 штыков. Особая Амурская рота численностью около 150 шт. — госполитохрана и коммунисты города Хабаровска. 1-й кавалерийский полк. Численность полка по различные данным колеблется от 400 до 500 сабель при 8 пулеметах и 20 ружьях Шоша. Полк четырех эскадронного состава. С полком действует взвод (два орудия) Отдельной конной батареи. Троицко — Савский кавалерийский полк — четырех эскадронного состава, общей численностью от 500 до 580 сабель. Пулеметы: четыре — «Максима» и двадцать «Шоша». Комполка тов. Петров — бывший офицер, военком — Горский. 14-го дек. полк выступил из Петровского завода. По некоторые сведениям, кои другими сведениями категорически опровергаются, Троицко-Савский кав. полк прибыл на ст. Ин в первых числах января 1922 г., до начала наступательной операции красных. По иным сведениям полк прибыл на ст. Ин только 7-го янв. и следовательно не мог участвовать в первой наступлении красных. Инженерный батальон. В одной из разведывательных сводок белых более позднего времени, численность батальона показана в 150 штыков. Для общих подсчетов эту цифру вполне можно принять для текущего времени. Партизанский отряд Шевчука — 250 штыков, 50 сабель, 9 пулеметов, 2 орудия. До майского переворота 1921 г. товарищ Шевчук командовал 7-м Амурским полком. располагавшимся в Анучине. По расформировании полка и дробления его на Отдельные Приморские батальоны, тов. Шевчук прибыл в Хабаровск, где сформировал нестроевую роту численностью в 100 чел. Эта рота работала в одной из деревень. В декабре 1921 г. рота была переименована в отряд, пополненный частями Хабаровского гарнизона и мобилизацией крестьян окрестных деревень, давшей 50 — 60 человек. К описываемому времени партизанский отряд состоял из батальона пехоты, кавалерийского дивизиона пулеметной команды и взвода Отдельной конной батареи. Командиром отряда был Шевчук, начальником его штаба — Петров, командиром батальона — тов. Ломовский (бывший поручик), командиром кав. дивизиона — тов. Шентюк, начальником пулеметной команды — тов. Канаулин. Батальон состоял из трех рот: 1-ая — 70 шт. — матросы Хабаровской речной флотилии, комроты — Соболев, 2-ая — 30 шт. — корейцы и китайцы, комроты Шишкин (бывший поручик), 3-ая — 30 шт., комроты Пушкин. При отряде, общая численность которого с нестроевыми достигала 40Ô чел.. имелось наготове от 100 до 120 обывательских подвод. Отряд располагая базой в районе деревни Ивановцы, где оборудованы склады продѵктов и огнеприпасов, в которых хранилось (по показаниям пленных) 6 пушек, 25 — 30 пулеметов. При базе имелись слесарная, токарная и шорная мастерские. Сообщение с базой зимой поддерживалось гужем, летом — на трех катерах по реке Кур. В сорока верстах от основной базы, на реке Оргон, имелась запасная база — 7 шалашей. Партизанский отряд Бойко-Павлова состоял из четырех мелких отрядов: Волошинского, Суслова, Губрия и Изотова. Три первые были пешими, четвертый конным. Численность отряда, по сведениям белых на 26-ое декабря 1921 г. определялась в 250 шт. и 20 сабель при 5 пулеметах. По более поздним сведениям сила отряда равнялась 250 шт., 50 саб., 4 пулеметам Максима и 10 пулеметам Шоша. Начальником отряда был тов. Бойко-Павлов, его помощником — Попко. Отряды Волошинского и Суслова состояли из партизан, выступивших в 1919 г. Отряд Губрия состоял из партизан д. Софьевка и Киселево и милиционеров г. Николаевска на Амуре, прибывших оттуда в декабре 1921 г. 14-го дек. 1921 г. из г. Хабаровска из минно-подрывной роты в отряд Бойко-Павлова, располагавшийся в это время в с. Князе-Волконском, было отправлено 16 человек. По занятии белыми г. Хабаровска отряд Бойко-Павлова продолжая оставаться в Князе-Волконском и активности не проявляя, но в тоже время им была объявлена мобилизация крестьян в районе д. Вятское — Анастасьевка — Князе-Волконское. Эта мобилизация, по сведениям пленных, взятых белыми, успеха не имела. Мобилизованные разбегаются. Так 27-го декабря из Князе-Волконского, в котором продолжал оставаться отряд Бойко-Павлова, бежало 18 человек. Эти беглецы показали, что при отряде следует 17 подвод е оружием, предназначенным для выдачи мобилизованным. Вооружение в отряде смешанное, но преобладают японские винтовки. Запас патронов значительный. Под влиянием слухов о том, что белые части двинулись вниз по Амуру, Бойко-Павлов перевел 28-го дек. отряд в д. Анастасьевку. Генерал Молчанов показывает, что штабом 3-го корпуса были произведены попытки обезвредить отряд Бойко-Павлова, заставить его остаться нейтральным. Основанием таковым попыткам послужили слухи, что Бойко-Павлов не коммунист, а скорее социал- революционер. Пассивность его отряда, в первые дни пребывания белых в Хабаровске, как бы подтверждала это и после некоторых переговоров с хабаровскими эсерами, штабом 3-го корпуса к Бойко-Павлову был командирован доктор Пономарев. Ему было поставлено узнать что же хочет Бойко-Павлов, чем живет его отряд. В результате этой поездки белые установили: Бойко-Павлов — большевик, партизан, стремится к любой власти, где он был бы вне контроля. Артиллерия красного фронта, согласно документальным данных и опроса пленного 3-й батареи, взятого белыми 8-го января 1922 г., представляла собою: 1) Легкий артиллерийский дивизион под командой т. Зубчанинова и в составе двух батарей: 1-й легкой — 4 горных пушки образца 1909 г. и 7 зарядных ящиков под командой тов. Клепкина и 3-й легкой — 4 орудия образца 1902 г., 180 человек прислуги, вооруженных японскими карабинами, по 100 — 120 патронов на стрелка. Комбат — тов. Русецкий — бывший юнкер 1-го артиллерийского училища и Георгиевский кавалер гражданской войны. 2) Отдельная конная батарея — 4 орудия образца 1913 г., 4 зарядных ящика, комбат — тов. Баскин. 3) Отдельная легкая батарея, переброшенная с Особым Амурский полком, — 4 орудия. Надо полагать, что эта батарея и является так называемой «Московской» или «5-й». 4) Отдельная тяжелая батарея — две шестидюймовых крепостных гаубицы и два зарядных ящика, комбат — Оглоблин. Кроме того в Крбинском отряде имелось одно орудие образца 1900 г. с зарядный ящиком и 200 снарядов. В городе Алексеевске (Свободный) в артиллерийской складе находилось 6 легких пушек образца 1877 и. В Благовещенске — 1-ая легкая батарея (тов. Клепкина или другая какая-либо ??), кроме нее 3 трехдюймовых орудия, 1 пушка Арисака и 2 зарядных ящика. ‘ Относительно Легкого артиллерийского дивизиона тов. Зубчанинова следует заметить, что 4-ая легкая батарея этого дивизиона, имевшая 4 орудия образца 1902 г., была расформирована еще в конце ноября 1921 г. Орудия этой батареи были взяты белыми на ст. Покровка 23-го дек. 1921 г. 2-ая батарея этого дивизиона, имевшая 4 орудия образца 1902 г. и 2 зарядных ящика, под командой бывшего штабс-капитана Сейфулина потеряла два орудия в бою под Лончаково-Розенгартовкой 13-го дек., а другие два — в бою под Владимировкой 23-го дек. После этого оставшийся личный состав ее был передай в 3-ую батарею и распределен ею между всеми сохранившимися батареями. Постоянные неудачи и поражения понудили красное командование после катастрофы под Владимировкой — Покровкой всю артиллерию фронта удалить в глубокий тыл; так 26-го дек. со станции Ин были отправлены в тыл так называемая Московская легкая батарея и тяжелая батарея. В тыл же, на ст. Бира, была отправлена так же и 3-ая легкая батарея, которая, после «победы» 28-го дек., была вновь вызвана на фронт и 30-го дек., оставив ст. Бира, эта батарея выбыла по жел. дороге на ст. Ин, куда прибыла 3-го января 1922 г. Бронепоезда. Разведывательные сводки Управления Генерал квартирмейстера В.М. Ведомства Временного Приамурского Правительства в течении всей первой половины января месяца 1922 г. показывают нахождение у красных четырех бронепоездов. Из них №8. 9 и 102 повторяются все время, четвертый же бронепоезд указывается иногда под №2, иногда же — №10. Белыми было установлено, что №102 был выдвинут из Читы. Вооружение бронепоездов: №2 имеет три легких 3-х дюймовых орудия, №102 имеет одну дальнобойную 42 линейную пушку и одно 3-х дюймовое орудие, паровоз №8 не забронирован, подробности вооружения остальных №№ в разведывательных сводках не приводятся, но общая сила красных бронепоездов белыми определяется: одна 42-х линейная пушка, шесть 3-х дюйм. орудий, одно 57-ми миллиметровое орудие и одно 40 миллиметровое орудие, итого всего девять орудий. Состав красных частей Восточного фронта к началу января 1922 г.: Название части Штыков Сабель Пулеметов Орудий Сводная стрелковая бригада Особый Амурский стрелковый полк 900 — 1200 100 до 70 х) 5-й стрелковый полк 500 20 15 э) 6-й стрелковый полк 600 — 800 50 10 1-й кавалерийский полк’ 400 — 500 28 з) Отдельные мелкие части Караульный батальон 200 Инженерный батальон 150 Особая Амурская рота 150 Артиллерия: Легкий артиллерийский дивизион 1-ая батарея 4 3-ая батарея 4 Отдельная конная батарея 4 Отдельная легкая (5-я) бат. 4 Отд. тяжелая батарея 2 Бронепоезда Бронепоезд №2 (или №10?) 3 Бронепоезд №8 ? Бронепоезд №9 ? Бронепоезд №102 2 Партизанские отряды: тов. Шевчука 250 50 9 ж тов. Бойко-Павлова 250 50 14 Всего на фронте: 3000 — 3500 670 — 770 146 27 Троицко- Савский кавалерийский полк — 500 — 580 24 Итого: 3000 — 3500 1170 — 1350 170 27 х) ж) Надо полагать, что Особому Амурскому полку были приданы 3-ая и 5-ая батареи — 8 орудий (четыре из них образца 1902 г., о других четырех точных сведений не имеется), э) По некоторым сведениям 5-му полку была придана 1-ая батарея — 4 горных орудия образца 1909 г., з) 4-му кавалерийскому полку был придан взвод Отдельной конной батареи — 2, орудия образца 1913 г., ж) Партизанскому отряду Шевчука был придай взвод Отдельной конной батареи — 2 орудия образца 1913 г. м) Отд. тяжелая батарея — 2 шестидюймовых орудия находились в тылу и участия в боевых действиях не принимали. Нежданный и негаданный успех 28-го декабря под Ином, «победа» готовых к бегству народно армейцев, откат понесших большие потери бело повстанцев, которые, быть может, еще накануне казались красным непобедимыми, отрезвили Командующего Восточным фронтом. По тем или иным причинам товарищ Серышев и его начальник штаба, тов. Токаревский, в дни, последующие за 28-м декабря, приняли ряд мер, дабы в самом непродолжительном времени вернуть Дальневосточной Республике город Хабаровск. Схема № 4. — План Красного Командования согласно приказа по Восточному фронту № 2/оп. заштрихованное пятно — Волочаевская группа белых — 1-й, 2-й и 3-й бело повстанческие отряды. Что лежало в основе этого плана, какие мотивы побуждали Красного Командующего полу растрепанные, отступавшие доселе в течении целого месяца, части повести в решительное наступление, о всем этом, в виду отсутствия сохранившихся письменных свидетельств, приходится только гадать. Видимо успех 28-го декабря окрылил тов. Серышева настолько, что он решил разгромить бело повстанцев, не дожидаясь подхода крупных подкреплений (Троицко-Савский кавалерийский полк, 1-ая Читинская стр. бригада), теми силами, что находились у него под руками в данный момент. В своей книге Я. Покус описанию боевых действий с 29-го декабря по 18-ое января уделяет только пять страниц. К тому же здесь, как нигде, он перепутывает события и разобраться, где у него правда, не представляется возможным. Во всяком случае, переход красных в решительное наступление был произведен не по инициативе тов. Блюхера. Согласно плана действий, разработанному Штабом Вост. фронта (приказ №2/оп, «главные силы красных (Особый Амурский и 5-й полк с одной батареей), всего 1.600 шт., 120 сабель и 4 орудия, должны были двигаться к ст. Волочаевка вдоль линии железной дороги. Отряд товарища Артюховского в составе 4-го кавалерийского полка и 3-го батальона 6-го стр. полка со взводом конной батареи всего 400 сабель, 200 шт. и 2 орудия, двигаясь через Забеловский, Верхнее и Нижне- Спасское, должен был выйти в тыл Волочаевки с юга. В тоже время севернее линии железной дороги. через д. Архангельская, на д. Дежнева должен был выйти отряд товарища Шевчука (250 шт., 50 с., 2 орудия). «Дружный ударом по Волочаевке с одновременным разрушением линии ж. д. в тылу белых, у Дежневой, красное командование предполагало разбить противника, сосредоточенного у Волочаевки, и в дальнейшей, отрезав ему путь отступления на Казакевичи, уничтожить его силы в районе г. Хабаровска и овладеть последним» (Я. Покус стр. 50). Общий резерв — два батальона 6-го полка с 3-й, 5-й легкими батареями и некоторыми вспомогательными частями — должен был находиться на ст. Ин. В своей книге Я. Покус в составе отряда товарища Артюховского указывает кроме перечисленных выше частей также и Троицко-Савский кавалерийский полк. Возможно, что этому полку приказом № 2/оп ставилось участие в операции в составе группы тов. Артюховского, но стечение обстоятельств видимо не позволило провести в жизнь намеченный план (надо полагать из-за задержек в движении по Амурской железной дороге) и самое большее это то, что от Троицко- Савского кав. полка в отряд тов. Артюховского мог войти один эскадрон, прибывший головным эшелоном. Это последнее предположение находит себе основанием показание пленных красноармейцев о выдвижении 1-го января со станции Ин в поселок Луговой 500 сабель. 200 шт. при 2 орудиях (Разведывательная сводка Ген. кварт. В. М. Вед. от 7-го января 1922 г.) V. Белоповстанцы после первого Ина. 1. Перегруппировка бело повстанческих частей. 2. Белые «партизанские отряды». Подготовка новой атаки станции Ина. 1. Новые указания Генералу Молчанову из центра. 5. Значение станции Ин. 6. Новые наименования белых частей (отряды и цветные полки). 7. Постановка врачебного дела у белых. После неудачного боя под станцией Ин 28-го декабря Поволжская и 1-ая стрелковая. бригады в тот же день, не задерживаясь на разъезде Ольгохта, отошли прямо на Волочаевку. Когда же перед сумерками части Ижевско- Воткинской бригады прибыли на разъезд, то там уже никого не было, кроме Генерала Сахарова со штабом. Части Полк. Ефимова, ходившие с ним на Ин, расположились на разъезде Ольгохта. Ижевский стрелковый полк продолжал оставаться в Волочаевке. Полк. Ефимов получил приказ от Ген. Сахарова отстаивать Ольгохту. По получении донесения от Генерала Сахарова об отступлении из под Ина, Генерал Молчанов в 2 часа 50 минут 29-го декабря отдал приказ в городе Хабаровске за №0372/оп следующего содержания: «Генералу Сахарову, Полковнику Аргунову, Подполковнику Дробинину. После боя 28-го декабря для перегруппировки приказываю: 1. Сахарову с Поволжской бригадой 29-го идти в Хабаровск вдоль железнойдороги до встречи с поездом, в который спешно погрузить пехоту и ехать в Хабаровск. Поезд должен сегодня утром перейти Амур и следовать в Волочаевку. 2. Аргунову с отрядом после смены Поволжской бригадой 29-го переехать в эшелоне на Волочаевку, перейдя в распоряжение Ефимова. 3. После прибытия Аргунова на Волочаевку, Первой бригаде перейти Нижне- Спасский и Самарская, сменив конницей Дробинина в Верхне-Спасском. Бригаде связаться со мною проводом. Случае наступления красных на Ольгохту — Волочаевку атаковать с юга. 4. Дробинину сменившись немедля присоединиться к своей бригаде. 5. Второй, третьей колоннам под командой Ефимова занимать район Ольгохта — Волочаевка с разведкой на станцию Ин. 6. Частям оправиться. Молчанов. Сопоставляя время возможного получения первого донесения о поражении группы Ген. Сахарова под Ином, со времени отдачи этого приказа, прежде всего приходится отметить ясность и определенность нового решения Ген. Молчанова. С присущей ему быстротой и решительностью, Генерал Молчанов здраво оценивает положение на фронте и учтя возможность контрнаступления противника отдает приказания по перегруппировки войск. Видимо, Ген. Молчанов вначале опасался возможного появления на фронте у красных какой-либо новой крупной и свежей части, переброска коей на фронт ускользнула от взоров белых агентов в ДВР. Предполагаемое выдвижение 1-й стр. бригады с линии железной дороги в Нижне-Спасское и Самарское указывает на опасения Ген. Молчанова за свой левый фланг, так как удар противника с этой стороны грозил коммуникационной линии белых. Неудача под Ином повела к временному прекращению наступательных операций белых войск. Белым частям давался отдых, передышка, быть может короткая, но все же передышка. Эта передышка была весьма желательна: во первых потому, что неудачные операции всегда вообще желательно прерывать, а во вторых потому, что белые части за месяц почти непрерывного, стремительного преследования противника начиная со ст. Уссури все же основательно выдохлись. Неудача под Ином, конечно, подействовала на состояние духа белых частей, но в общем настроение сильно не пало, и надежда вновь бить красных жила в частях. Красные также сильно утомились, кроме того они были чрезвычайно деморализованы и дезорганизованы постоянными поражениями. Случайная победа под Ином позволила им немного придти в себя, навести порядок, получить подкрепления и даже получить некоторую надежду на возможность вырвать почин из рук своих врагов. 30-го декабря в 19 часов в г. Хабаровске Ген. Молчанов отдал приказ N 0393/оп такого содержания: «Совершенно секретно. Оперативное. Полковнику Карлову, Полковнику Макаренко, Начальнику бригады 1-й стрелковой, Начальнику бригады Ижевско-Воткинской, Нач. бриг Поволжской, Полковнику Аргунову. Для внесения дезорганизации в тылу противника и для разрушения у них железнодорожного движения с целью прекращения подвоза противником себе резервов, приказываю: 1. Полковнику Карлову сформировать «партизанский отряд» для действий в тылу противника в 100 всадников (не считая офицеров), получив от Поволжской бригады — 50, от 1-й бригады — 25 и от полковника Аргунова — 25 всадников (не считая офицеров). Бригадам выслать назначенных людей к вечеру 1-го января в поселок Нижне-Спасский, снабдив их продуктами на три дня и зерновым Фуражом на два дня. Расчет движения, примерно, следующий: Нижне-Спасский — 1 января, Забеловский — 2 января, Петровский — 3 января Головинский — 1 января, Качева — 5 января. Выход на железную дорогу в район станции Инкура 6 и 7 января для разрушения пути. Выход на участок Лондоко — Кимкан — 13 и 14 января и обратный, с новыми разрушениями, где возможно, путь до встречи с корпусом. 2. Полковнику Макаренко с 30 всадниками конной разведки Ижевско- Воткинской бригады выступить из Нижне-Спасское 2-го января, куда к тому времени и прибыть «партизанскому отряду» от Ижевско-Воткинской бригады. Расчет движения и задачи но особому приказу. 3. Связь через агентов. Командир III-го Стрелкового корпуса генерал-майор Молчанов». Поручая полк. Карлову и Макаренко проникновение в тыл красных для производства разрушений и дезорганизации противника, Ген. Молчанов не думал на ближайшее время ограничится малой войной. Нет, но сосредоточением частей Полк. Аргунова в Волочаевке, Ген. Молчанов решил в самые ближайшие дни перейти вновь в наступление по линии железной дороги и разбить главные силы противника. Его приказ от того же 30-го декабря не оставляет в том сомнений: «В. Секретно-оперативное. Полковнику Ефимову, Полковнику Александрову и Подполковнику Дробинину. Копия/ Ген.майору Сахарову. 30 декабря 1921 г. 23 час. — мин. N 400/оп город Хабаровск. карта 10 верст. Я решил после отдыха в течении нескольких дней, занять И н Для предварительной подготовки к операции приказываю: 1. Полковнику Ефимову, ускоряя живой силой работу агентов железной дороги по исправлению пути до разъезда Ольгохта, эшелонировать свои части в поездах и казармах, сосредоточив по возможности всю группу в районе Ольгохта. 2. 1 стрелковой бригаде поступить в распоряжение Полковника Ефимова оставаясь на жел. дороге. 3. 1 кав. полком сменить Воткинский кондив в Верхне-Спасском к вечеру 31/XII; последнему не позже утра 1-го января прибыть в распоряжение Полковника Ефимова. 4. Для руководства операцией против станции Ин прибуду лично. 5. Полковнику Ефимову срочно представить мне свои соображения о плане занятия ст. Ин. Командир корпуса 3. Генерал-майор Молчанова. Во исполнение приказа N 0372/оп Волжский и Камский стр. полки под командой Ген. Сахарова прошли в Хабаровск, откуда на фронт в эшелонах выбыли части 2-й колонны Полк. Аргунова. В Волочаевку эшелоны этого отряда прибыли только 30-го и 31-го декабря, а потому 1-ая стр. бригада на Амур не успела еще выдвинуться, как то ей предписывалось приказом №0372/оп. Между тем, как известно, ж этому времени Ген. Молчанов, ввиду пассивности противника 28-го, 29-го и 30-го дек., изменил свое решение о необходимости высылки на Амур значительной части. Таким образом 1-ая стр. бриг. осталась в Волочаевке и после прибытия частей Полк. Аргунова. Смена Воткондива в Верхне-Спасском 1-м кав. полком была произведена в срок согласно приказа №0400/оп. В развитие директивы №0400/оп, Генерал Молчанов отдал 2-го января 1922 г. приказ за №476/м такого содержания: «Полковнику Ефимову, Полковнику Аргунову. Полковник Карлов 5-го после обеда разрушит дорогу между ст. Ин и Инкура. Атаку Ина назначаю на рассвете шестого. Теперь же необходимо эшелонировать бригады и к вечеру 5-го все три бригады должны быть не ближе Ольгохты. 2 и 3 колонны пойдут в обход справа, необходимо теперь же выяснить, возможно ли это движение с артиллерией и если нет, то Полковник Романовский должен объединить всю артиллерию для атаки с 1 бригадой с фронта и юга, где будет 1 кав. полк идти соединение с 2 и 3 колоннами. Ни в коем случае теперь не уступать ни пяди красным и срочно занять все казармы к западу от Ольгохты. Полковнику Аргунову сговориться с Полк. Ефимовым о всех тонкостях операции и не упустить вопросов продовольствия и снабжения патронами, для чего выехать в Ольгохту с Александровым. Операция должна быть продумана так, чтобы броневики не ушли. Надеюсь на серьезность Вас обоих и уверен, что Вы этот бой разыграете по нотам. После этого боя рассчитываю 1 бригаду и 3 колонну отвести на отдых район Хабаровска, 2 колонну Покровка — Осиповка, поставив на фронт Гродековцев. которые в пути. 4 Уфимский полк тоже в пути вчера был в Уссури. Переправа у Бикина установлена и санитарный поезд идет к Хору, за ним идет поезд Н. Д. Меркулова. Мост 691 версты будет готов 4-го. Все распоряжения о железной дороге сделаны Поручику Европейцеву. Жду всех соображений от Вас. Хабаровск. Молчанов». «В. секретно «В. секретно Доктору Пономареву. Копия Полк. Ефимову, Александрову, Аргунову. На рассвете 6-го будет бой в районе ст. Ин. Для организации медицинской помощи, приказываю: 1. Завтра 4-го выслать в Ольгохту санитарную летучку в поезде на 100 человек. В летучке иметь 2-х врачей и достаточный низший персонал. 2. Для подвоза от места боя до Санитарной летучки вызвать к 4-му числу в Ольгохту 25 подвод, с фельдшером и санитарами. 3. От Ольгохты на будках к ст. Ин иметь не только перевязочные, но и питательные пункты. 4. В летучку дать достаточное количество продуктов. 5. Вам быть на ст. Волочаевка не позднее утра 5-го. 6. Исполнение всех пунктов, как боевого приказа. 2 января 1922 г. N 88/м г. Хабаровск. Генерал-майор Молчанов». В тот же день. 2-го января в 10 часов, в дополнение к приказу за N 0393/оп от 30-го декабря. Генерал Молчанов отдал приказ № 21/оп следующего содержания: «Полковнику Макаренко Сов. Секретно-Оперативное Копии: Начбриг Поволжской, Ижевско-Воткинской. 1-й стрелковой и Нач.отряда Полковнику Аргунову. Бюджет нашего Правительства ограничивает сферу нашего влияния и действий районом непосредственной близости к Хабаровску. Я принужден остановить наступление частей в сторону Благовещенска и отказаться временно от возможности легкого захвата этого города на плечах отступающих красных войск Хабаровского района. Противник получает время для отдыха, приведения себя в порядок и подкрепления себя подходящими резервами из Читы. При изложенных обстоятельствах я решил рядом ударов разбить живѵю силу противника, ныне находящуюся на фронте и одновременно развитием широкого партизанского антикоммунистического движения в его глубоком тылу, не дать возможности командованию ДВР планомерно и организованно провести концентрацию всех своих сил для операции по обратному овладению городом Хабаровском. Эту задачу возлагаю на Полковника Макаренко с конной разведкой Иж. полка. Расчет движения, частные задачи и районы работ, примерно, следующие: 1. 12 — 13 января — прибытие в район Пашковского и разрушение железнодорожного пути на участке станций Облучье и Кундур. 2. 19 — 20 января — разрушение пути на участке ст. ст. Домикан и Малиновка. 3 В дальнейшем — а) сперва работа в районе станции Бочкарево, ст. Бочкарево — ст. Завитая и ст. Бочкарево — Благовещенск. б) Работа ст. Бочкарево — ст. Завитая и ст. Бочкарево — Благовещенск. в) Работа в одном из районов в непосредственной близости от Благовещенска, с целью организации антикоммунистического движения любого политического оттенка с конечной задачей — ряд налетов на Благовещенск или захват его. Я уверен, что полковник Макаренко, отказавшись временно от своих личных политических убеждений, сумеет придать антикоммунистическому движению в районе Благовещенска ту политическую окраску, которая будет необходима по обстановке. 4. Связь через агентов, с коими посылать сведения о своих действиях и сведения о противнике. 5. Срок работы — определится ходом дальнейших событий» В данном приказе Ген. Молчанов указывает на получение указаний из Владивостока об ограничении сферы военных действий районом непосредственной близости к г. Хабаровску. Собственно говоря, это указание являлось по существу предписанием перейти к обороне. Принимая во внимание, что писать всего открыто нельзя было, надо считать, что фраза: «Бюджет нашего Правительства…» имела более важный смысл, чем то могло казаться с первого взгляда. Теперь, конечно, это не секрет. Под «бюджеты» следует подразумевать вообще средства на продолжение войны, как то: люди, оружие, деньги. Ко времени отдачи приказа №21/оп Ген. Молчанову становилось все яснее и яснее, что тыл белых равнодушно и даже отрицательно относится к военным действиям против красных. Успехи белоповстанцев и захват г. Хабаровска не изменили этого отношения. Ряды белых бойцов таяли, а о пополнении что-то слышно не было. Огнеприпасы поступали в минимальном количестве. Деньги по видимому, в обрез на самое необходимое (жалования чины действующей армии белых не получали совершенно). Тяжелое положение армии, и продолжающиеся неурядицы в тылу, кои не только не потухали, но наоборот разгорались, заставили Ген. Молчанова приостановить дальнейшее наступление подчиненных ему частей, отказаться от успехов, кои по приведенным выше расчетам должны были ожидаться еще в течении по крайней мере целого месяца. Генерал Молчанов решил беречь наличные силы, ожидая поворота в настроениях тыла в более благоприятную сторону. Конечно, писать так в приказе он не мог, это б убило свои части и подняло дух противника. Пришлось взаимоотношения тыла и фронта замаскировать фразой «бюджет нашего Правительства…». Интересно отметить, что по мере того, как яснее определялась оторванность действующей армии белых от их собственного тыла, яснее выступало наличие двух психологий — психология белого бойца и психология обывателя, Ген. Молчанов был принужден сокращать характер и масштаб операции, следовавшей за захватом Хабаровска: 23-го декабря приказ №0270/оп «для окончательного разгрома красных и неотступного преследования», т. е. границы не указывались. 25-го дек. приказ №0289/оп . «Я ставлю задачу — вытиснуть противника в местность без населения, т. е. в район ст. ст. Инкѵра — Тихонькая» — это уже первое ограничение. 30-го дек. приказ №0400/оп «занять Ин» — цель преследуется самая минимальная; почему минимальная — будет указано ниже. 2-го янв. приказ № 47б/м В этом приказе Ген. Молчанов подробнее объясняет обстановку (бюджет, необходимость отказаться от Благовещенска) и свои намерения (рядом ударов разбить противника на фронте и партизанские действия с оборонительной целью ). Значение ст. Ин проистекало отчасти оттого, что на ней было паровозное депо и поворотный круг. Обладание Ином давало большие преимущества в успешной работе железной дороги на участке Хабаровск — Ин. В частности :— чисто боевое значение — постоянная готовность бронепоездов. Кроме того, будучи удаленной на достаточное расстояние от г. Хабаровска (по прямой линии около 90 верст, а по линии жел. дороги на 120 верст) в случае занятия ее белыми, предоставляла последним достаточно обширный плацдарм для маневрирования при обороне подступов к г. Хабаровску. Станция Волочаевка, удаленная от Хабаровска по прямой линии на 30 верст, очень сужала этот плацдарм. Потеря белыми Волочаевки ставила под непосредственную угрозу их коммуникационную линию, коя подвергалась удару от НижнеСпасского через Амурскую протоку на Казакевичи. Таким образом, потеря Волочаевки белыми означала собою и потерю для них г. Хабаровска. Отсюда становится вполне понятным весьма важное значение захвата ст. Ин для белых. Таким образом. хотя Ген. Молчанов ко 2-му января и принял решение не развивать своего наступления в сторону г. Благовещенска, тем не менее, он должен был захватить ст. Ин. К тому его побуждали вышеприведенные обстоятельства. Неудача боя 28-го дек. расценивалась, как чисто случайная, а потому должно было, и вполне можно, рассчитывать на полный успех нового наступления при умелом, конечно, руководстве войсками. О составе последних говорить не приходиться — ни одна часть белоповстанцев по доблести не уступала другой. Это в равной степени относилось к Ижевско-Воткинской, Поволжской, 1-й стрелковой и отряду Полк. Аргунова. Последние дни декабря и первые дни января белые часта отдыхали и готовились к пятидесятиверстному переходу по тайге и решительному бою. Изматывать их рядом мелких операций Ген. Молчанов не хотел. 3-го января ген. Молчанов отдал приказ №5 следующего содержания: «Приказываю подводчикам, состоявшим в частях и не совершающих переходов, выплачивать по одному рублю мелким серебром. Напоминаю, что ранее мною было объявлено, что за 25 верстный переход или день работы, подводчикам платить по одному рублю золотом». Необходимость скрыть и замаскировать («белоповстанцы») состав вооруженной силы, выступившей против красных, заставила Белое Командование принять меры к уничтожению или по крайней мере к уменьшению пользования настоящими названиями частей, названиями, чуждыми Дальнему Востоку (Волжане, Уральцы, Омцы и т. д.). По выступлении в поход особенно желательно было уничтожить вредную привычку квартирьеров писать углем или мелом названия частей на воротах. О принятии подобных мер Ген. Молчанов говорил несколько раз. Было это и в приказах. Кто и когда первый ввел в своих частях новые наименования выяснить к сожалению не удалось. Все же, видимо новое наименование впервые появилось в частях 2-го корпуса — отряд Полк. Аргунова, состоявший из Омского и Добровольческого полков и Воткинской батареи, принял наименование «Приморского отряда». Одновременно с сим, быть может, впрочем, несколько позднее за полками и батареей этого отряда установились новые, «цветные» наименования, так 4-й Омский стр. полк стал «1-м Зеленым полком», а 3-й Добровольческий полк «2-м Голубым полком», Воткинская батарея — «Зеленой батареей». В г. Имане, после одного очередного разговора с Ген. Молчановым на тему о большей маскировке «повстанческих частей Приморья», Полк. Ефимов решил в приказах называть полки по номерам: 1-й, 2-й и кон. див, но чтобы не произошло недоразумений при встречах со своими, дабы они не приняли Ижевско-Воткинцев за красных, Полк. Ефимов к номерам прибавил «Синий» — цвет погон. Одновременно с сим начальники частей были инструктированы относительно квартирьеров. Так с 5-го декабря Ижевско-Воткинская бригада перешла на «синие» наименования. Ижевский стр. полк превратился в «1-й Синий», Воткинский стр. полк — «2-й Синий», Воткинский конный дивизион в «Синий кон. див» или еще короче в «Синкондив». Новые наименования были легки и более понятны населению, нежели «Ижевцы», «Воткинцы», и вот, когда в сумерках 9-го декабря части отряда Полк. Романовского втянулись в дер. Тихоновку, то они услышали от жителей о 1-м и 2-м Синих полках, ночевавших здесь накануне. Следует отметить, что в переписке с тылом, а также в строевых и хозяйственных приказах употреблялись до поры до времени старые наименования. С прибытием в Ижевско- Воткинскую бригаду 1-го Добровольческого полка, последний условно стал «3-м Синим». По организации батареи, последняя стала так же называться «Синей батареей», хотя батарейный флажок у ней был черный бархатный с красной каймой и прописными буквами «ИДВ». Добровольцы иногда называли себя так же «Голубым» или «3-м Голубым», ввиду того, что значительная часть чинов этого полка имела голубые погоны. В 1-й Отдельной стр. бригаде новые наименования были введены значительно позднее — в конце января месяца, во время стоянки частей бригады в селе Покровка и дер. Николаевка. 1-й Егерский полк получил почему-то наименование «Белого», превратившись таким образом в 1-й Белый. 2-й Уральский полк по цвету погон превратился в «Черный полк», но не желая отставать от «1-го Белого», которого считал моложе себя, пристегнул к своему новому наименованию, вместо цифры «2», цифру «1». 1-й Конно-Егерский полк получил наименование «1-го Желтого полка». 1-й стр. артиллерийский дивизион не получил никакого цветного наименования, но стал именоваться «Отрядом Полк. Романовского» — по имени командира дивизиона. В Поволжской бригаде «цветные» наименования совсем не вводились и полки в течении всего похода употребляли исключительно свои старые наименования: 1-й Волжский, 8-й Камский, 4-й Уфимский, 1-й кавалерийский или 1-й кав. полк, Волжская батарея. Тот факт, что части Поволжской бригады цветных наименований не применяли, свидетельствует за то, что никакой общности или планомерности в этом вопросе найти нельзя. Приказов свыше о переименованиях не было, все возникло само собою, и придавать этому большого значения не следует. Получили ли какие либо цветные наименования Пластунские полки, выяснить не удалось, но 1-ая батарея Сводно-Артиллерийского дивизиона, приданная на время операций к Пластунам, именовалась «Оранжевой батареей». Сибирский казачий полк стал именоваться «Малиновым полком», а Сибирская казачья батарея — «Малиновой батареей». К концу декабря месяца белые установили, что в последних боях красные стали употреблять белые повязки, принятые у бело повстанцев. При встречах происходили недоразумения, белые бойцы в этом только проигрывали. Поэтому после Инского боя всем чинам бело повстанческих частей было приказано снять белые повязки с рукавов и не в коем случае их не надевать. Через несколько дней после этого приказа, а именно 3-го января 1922 г. последовая новый приказ Ген. Молчанова — № 43/аи такого содержания: «§1. В целях сохранения в тайне нашей организации и наших сил и в целях создания у населения более действительного впечатления о нашем движении, как о «повстанческом», приказываю: наименования бригад и отрядов заменить следующими: 1-ая стрелковая бригада — 1-й белый повстанческий отряд Отряд Полковника Аргунова — 2-й белый повстанческий отряд Ижевско- Воткинская бригада — 3-й = 3-ая стрелковая бригада — -4-й = Поволжская бригада — 5-й = Штаб корпуса — штаб Командующего белыми повстанческими отрядами Штабу корпуса немедля выслать в бригады гербовые печати, соответствующие новым наименованиям. Новые наименования употреблять в прифронтовом и тыловом районах корпуса: с глубоким тылом сноситься под прежними наименованиями. §2. Приказываю командирам частей обратить сугубое внимание на излишнюю и вредную болтливость своих подчиненных, выдающих в откровенных разговорах с жителями, красным агентам все данные о наших частях. При разговорах по телефону, особенно по городской сети, ни в коем случае не называть полков, частей, а определять их фамилиями их командиров. Считаю совершенно недопустимым и преступным выдачу офицерами примерно, следующих расписок: «По сему счету за овес 23 лошадям 2-го взвода 4-го эскадрона 1-го Кавалерийского полка группы Генерала Сахарова деньги не уплачены». — Такая расписка, попавшая в руки кого-либо из лагеря противника, дает ценные сведения о нашей организации и численном составе. Генерал-майор Молчанов. Начальник штаба Генерального Штаба Полковник Ловцевич». V. 7. Постановка врачебного дела у белых. Из за отсутствия достаточных документальных данных и словесных показаний не представляется возможным более или менее полно осветить постановку дела врачебно-медицинской помощи в действующей армии. Число убитых, раненых, обмороженных и больных вряд ли будет восстановлено полностью, так как значительная часть документальных данных погибла безвозвратно. Отрывочные же данные, помещаемые в данной книге, дают только отдельные штрихи, но не общую картину движения потерь частей, смертельных исходов от тех или иных причин и пр. В общем же следует сказать, что медицинский персонал в действующей белой армии был в весьма ограниченной количестве. Правда и полки были очень маленькие, не более полу батальона времени начала Великой (Первой Мировой) Войны, но все же медицинского персонала было не пропорционально мало. В Харбине без дела сидели или занимались не своим делом многие сотни врачей, но на помощь армии не шли. Поэтому глубокой благодарности заслуживают те немногие врачи, что делили с армией ее тяжелый поход, облегчая страдания больных, обмороженных, раненых, умирающих. Так как этих врачей было очень и очень немного, то выручать пришлось главным образом фельдшерам и сестрам милосердия. Вначале, за время Анучинской операции, а затем при движении на Хабаровск в действующей армии не было старшего или главного врача, объединявшего бы весь врачебно-медицинский персонал. Приказом от 9-го декабря за №064/л, Ген. Молчанов поручил старшему врачу санитарного поезда №122 контроль над эвакуацией в тыл всех раненых, больных или нуждающихся по болезни в отпуске. Позднее, по-видимому уже в Хабаровске (к сожалению установить точно дату не представляется возможным), видимо по причине того, что санитарный поезд №122 из-за разрушенных железнодорожных мостов не мог успешно продвигаться за армией; Генерал Молчанов назначил главным или старшим врачом всех белых повстанческих отрядов врача Ижевского стр. полка — Пономарева. Он ведал эвакуацией раненых и больных, распоряжался санитарными летучками и поездами и т. д. Доктор Пономарев был интересный человек и о нем следует сказать несколько слов: До Великой войны он был врачом в Казани. Во время Сибирского ледяного похода, кажется под Нижне-Удинском, он присоединился к Ижевской дивизии, сразу почувствовал к ним симпатию и в дальнейшем был готов с ними идти куда угодно… Генерала Молчанова он боготворил и по первому его слову был готов отправиться хоть к черту на кулички. Врач он был опытный, считался хорошим диагнозистом, но лечить и возиться с больными он не любил, а увлекался литературой, писал в газетах, любил театр и всякие приключения. Полковник Ефимов в своей статье «Экспедиция на Сучан» дает такую характеристику доктору Пономареву: «Характер у него был беспокойный, авантюристический, и он с удовольствием исполнял всякие рискованные поручения, не раз отправляясь к партизанам парламентером, ездил в Читу, в учредительное собрание ДВР, где уверял большевиков, что только они, большевики, да каппелевцы и есть «настоящие люди», действительно крепко организованные. — «Вы приказывали на выборах своему стаду голосовать за ваш список», говорил в Чите доктор, «и каппелевцы строились батальонами, шли с песнями в избирательный участок и там бросали как один свои записки за тот №, который указывался им командирами, а потом тем же порядком возвращались домой». При отправке Ижевцев на Сучан летом 1921 года, доктор Пономарев с удовольствием поехал туда, куда никто не хотел ехать. В молодости он участвовал в политической работе у левых и знал как надо митинговать. В Приморье он считал себя «демократом» и в силу сего ненавидел Меркуловское правительство, но по приказу Ген. Молчанова он выступал на митингах на Сучанских рудниках и поведывал распропагандированному большевиками населению о достоинствах Временного Приамурского Правительства, достоинства, кои он сам не признавал». Вскоре после занятия г. Хабаровска белыми, доктор Пономарев, как то будет указано ниже, ездил в отряд к Бойко-Павлову (красный партизан). Из всего вышеизложенного становится ясным, что для административной должности доктор Пономарев не совсем подходил. Назначен был он Ген. Молчановым на должность старшего или главного врача надо полагать потому, что других врачей Ген. Молчанов совсем не знал. Доктор Пономарев, видимо тяготился своею должностью, и через некоторое время попросил Ген. Молчанова освободить его от должности, к которой его сердце не совсем лежало. Вместо него был назначен главный врачом доктор Францелев из Хабаровского местного госпиталя. Этот врач много потрудился и позднее отступил с белыми отрядами в Южное Приморье. В Поволжской бригаде был превосходный врач — доктор Ломоносов. пользовавшийся всеобщим уважением и любовью. С ним очень считался сам Ген. Сахаров, а потому за все время нахождения Ломоносова при Поволжской бригаде работа околодка шла гладко и на все нужды его следовал быстрый отклик Командования бригады. К глубокому сожалению бойцов-Волжан доктор Ломоносов вскоре после боя под Ином 28-го декабря получил новое назначение и принужден был покинуть бригаду. Его заменил совсем молодой зауряд-врач Сократ Осипов, который не пользовался уж тем весом в глазах начальства, офицеров и стрелков, как доктор Ломоносов. Санитарная часть в бригаде несколько пала. Главная тяжесть работы в это время пала на помощника бригадного врача — классного фельдшера Барабинского. На 1-ую стрелковую бригаду был один врач — Козлов. Это был уже пожилых лет господин, спокойный и медлительный. Его ближайшим помощником была его жена, неразлучно следовавшая за своим мужем, проделавшим с Егерями весь Сибирский ледяной Поход. Больные и раненые всегда встречали к себе со стороны бригадного доктора и его супруги теплое отношение. О постановке медицинской санитарной части в отряде Полк. Аргунова собрать сведений, в сожалению, не удалось. В каждой полку имелось, примерно от двух до пяти сестер милосердия на которых падала вся тяжесть работы. Документов, освещающих врачебно-санитарное дело, сохранилось очень немного: один из них уже приведен выше, три другие таковы: Приказ «Командующего Белыми повстанческими отрядами Приморской области. Хабаровск N19 26-ое декабря 1921 г. §1. Хабаровский Военный Госпиталь включается в состав войск с 23 декабря 1921 года. §2. Врачу Пономареву приказываю организовать на станции Волочаевка приемный пункт для больных и раненых, назначив на этот пункт врача. §3. Врачу Пономареву теперь же назначить в части достаточный врачебный персонал. Командующий отрядами Генерал-майор Молчанов. К 29-му декабря Хабаровский военный госпиталь оказался перегруженным больными и ранеными. Вечером в этот день из госпиталя выбыла первая партия раненых, обмороженных и больных. Выбыла она на санях. 31-го декабря она прибыла в Переяславку. 4-го января 1922 г. была принята в 122-й санитарный поезд, который только на тринадцатый день своей пути прибыл на станцию Уссури, проделав таким образом 300 верст за 10 дней. Приказ командующего Белыми повстанческими отрядами Приморской области. Хабаровск N10 8-го января 1922 года, по части санитарной. В целях наиболее правильной и успешной постановки оказания врачебной помощи, а также эвакуации больных и раненых чинов вверенных мне отрядов приказываю: Врачу Францелеву 1) отправиться в район боевых действий отрядов, где организовать сеть отрядных передовых перевязочных пунктов, а также главный перевязочный пункт для приема больных и раненых с передовых пунктов, 2) для транспортирования больных и раненых в тыл иметь на главной перевязочной пункте летучку; 3) организовать снабжение действующих отрядов медикаментами и перевязочными средствами. Врачу Пономареву: 1) организовать в г. Хабаровске головной эвакуационный пункт: 2) ведать в полном объеме эвакуацией больных и раненых из Хабаровска далее в тыл — имея для этого в своем распоряжении летучку: 3) озаботиться пополнением медикаментами и перевязочными материалами госпитальной аптеки, из которой производить снабжение отрядов по требованиям врача Францелева. Временно, впредь до исправления моста через реку Кию, организовать в деревне Переяславке врачебно-питательный пункт для приема и дальнейшей переотправки в тыл больных и раненых, поступающих из головного эвакуационного пункта. Санитарному поезду N«122 иметь пребывание на ст. Вяземская, выделив летучку к взорванному мосту через реку Кию для приема больных и раненых из врачебно-питательного пункта. На усиление санитарного поезда N122 выделить в село Вяземское полевой подвижной госпиталь. Интенданту отрядов принять меры к своевременному снабжению перевязочных эвакуационных пунктов необходимым довольствием по требованию сих пунктов. Генерал-майор Молчанов. Приказание командующего Белыми повстанческими отрядами Приморской области. 10 января 1922 года №2 Хабаровск. Командующий отрядами приказал: больных и раненых лошадей для амбулаторного и стационарного лечения направлять в городскую ветеринарную лечебницу — улица Льва Толстого №9. телефон 135. Прием ежедневно с 9 до 12 часов, а в экстренных случаях во всякое время дня и ночи. При стационарном лечении от частей командируются люди для ухода за лошадьми и отпускается фураж. Начальник штаба Ген. штаба Полковник Ловцевич. VI. Бой под Ольгохтой. 1. Отряд Ижевско-Воткинской бригады на разъезде Ольгохта. 2. Рекогносцировка 2-го января 3. Красные бронепоезда №7 и №8. 1. Позиция белых под Ольгохтой. 5. Первые вести о красных. 6. Два разъезда. 7. Первый бой под Ольгохтой и оставление белыми разъезда. 8. Предположения Полк. Ефимова, требования Генерала Молчанова, решение Полк. Ефимова. 9. Прибытие Ижевцев на «третью» будку и план действий белых. 10. Контрнаступление белых — действия Ижевцев, импровизированный белый бронепоезд, наступление Добровольцев. 11. Разгром Добровольцев. 12. Перелом на участке Ижевцев. 13. Общий ход второго боя — показания Полковника Ефимова. 14. Потери сторон за день 4-го января 15. Действия конницы и артиллерии белых во второй бою. 16. Судьба бело повстанцев, попавших в руки красных. 17. На поле брани после боя. 18. Когда были разбиты Добровольцы — в первом или второй бою? В то время, как главные силы обеих сторон после боя 28-го декабря, усиленно готовились к переходу в решительное наступление — белые в целях захвата станции Ин, красные в целях возвращения города Хабаровска. — на фронте, между ст. Ин и разъездом Ольгохта происходили столкновения передовых частей. В течение шести суток разъезд Ольгохта занимался отрядом Ижевско-Воткинской бригады (Воткинский и Добровольческий стрелковые полки, Воткинск. конный дивизион и батарея Подполковника Гайковича). Этот отряд рассматривался Командующим Волочаевской группой бело повстанцев Полковником Ефимовым, как передовой, который должен был лишь задержать или задерживать противника, в случае перехода последнего в контрнаступление до выступления самих белых на станцию Ин. Возможность наступления красных не исключалась. Полковник Ефимов со своим штабом расположился на разъезде и ставил частям своего отряда задачу выяснения сил красных и их намерений. В трех небольших железнодорожных казармах, представлявших собою все постройки разъезда Ольгохты, не только разместиться, но просто даже втиснуться всем чинам частей, находившихся на разъезде, не было никакой возможности. Поэтому части бело повстанцев пришлось разместиться в нескольких землянках, сохранившихся от прежних времен. По некоторым данным, в первые два — три дня. головная застава белых занимала ближайшую к ст. Ин железнодорожную полу казарму (будка N371 ). После же того, как эта застава (Добровольны) была вытеснена с будки №371, головная застава белых расположилась на следующей полу казарме (будка №377). Во всяком случае, в январе месяце полу казарма №371 белыми не занималась. Полковник Ефимов считает, что в эти дни ни один из полков не располагался целиком на будках впереди разъезда. Насколько он помнит, на «первой» от Ольгохты в сторону станции Ин полу-казарме располагалась рота с пулеметом, быть может даже батальон, но не больше. На следующей же полу-казарме в сторону ст. Ин (будка №377) находилась конная застава. На реке Ольгохте, в землянке, отстоящей от разъезда примерно на такое же расстояние, находился один из эскадронов Воткондива. Недалеко от этой землянки были стога сена, которые белые конники и использовали для кормления своих лошадей. Подробности размещения охранения и поверка их была предоставлена Полк. Ефимовым командирам частей, а потому в указанных выше сведениях Полк. Ефимов допускает некоторые неточности. Ежедневно с разъезда, от главных сил отряда, и с будки, от головной заставы, высылалась разведка — пешая и конная. Наиболее возможным считался удар по разъезду с севера, где красные, оставляя в стороне будку и головную заставу на ней, но льду рек Урми и Ольгохта могли, при случае, подойти к разъезду незамеченными. На берегу реки Ольгохта, верстах в 6 — 8 на запад от разъезда, в одной из многочисленных петель ее, имеется зимовье — одна маленькая, вросшая в землю, хибарка-землянка. В ней жил старик сторож, китаец. Вот сюда-то с разъезда от 2-го батальона Воткинцев ежедневно высылался по узкой тропинке, идущей высоким, прямым густым лесом, дозор — человек в семь. Раз у зимовья встретились разведки от обоих батальонов Воткинцев: разведка, с Ольгохты обогревалась уже и хибарке, когда китаец заметил среди деревьев, гуськом выходящих из леса каких-то людей. Это были солдаты. Бойцы одного и того же полка чуть было не вступили в перестрелку, но выручила какая-то мелочь. После боя под Ином активной стороной, точнее «задирающейся», стали красные. За шесть суток (с 29-го декабря по 3-ье января) произошло три столкновения — усиленных рекогносцировки с боями. Все они были произведены по почину красных и быть может являлись попытками выбить белых с разъезда Ольгохта. Со стороны красных в деле принимало участие два — три батальона, но велись действия очень вяло, и при выходе белых навстречу красным, последние после короткой перестрелки сматывались обратно очень быстро. После преследования на протяжении нескольких верст, Полковник Ефимов возвращал свой отряд обратно на разъезд. На этом дело и кончалось. Во время столкновения 31-го декабря между разъездом Ольгохта и ст. Ин, белыми было захвачено в плен несколько чинов 4-го кавалерийского полка, которые дали интересные показания относительно: 1) отправки красной артиллерии в тыл. 2) прибытия на фронт пехотных и кавалерийских пополнений и 3) влития 4-го пехотного полка в 6-й полк. В ночь на 2-ое января два батальона 6-го стрелкового полка (1-й и 2-й) подошли к разъезду со стороны реки Ольгохты. Однако атака красных была отбита белыми и, понеся потери, красные отступили. Белые. взяли пленных. Головная застава красных заняла будку, что в шести верстах к западу от разъезда. После того, как красные (всего до 400 шт. по показаниям пленных) были отбиты, Полковник Ефимов решил гнать их возможно дальше, дабы выяснить, что делается красными между Ином и Ольгохгой. Так как за четыре дня стоянки на разъезде люди несколько отдохнули, то на успех этой усиленной разведки можно было рассчитывать. На случай, если перед Иином, красные исправили железнодорожные мосты, сожженные белыми при своем отходе, был взят керосин. После того как красные (всего до 400 шт. по показаниям пленных) так быстро, что Полк. Ефимов приказал отряду свернуться к походную колонну и далее двигаться по дороге. Когда белые дошли до будки (полу- казарма) №377, показался бронепоезд красных, за который укрылась красная пехота, полк. Ефимов приказал командиру батареи. Подполковнику Гайковичу, открыть огонь и прогнать броневик. После нескольких выстрелов белого орудия красный бронепоезд, также выпустив по противнику своему несколько снарядов, попятился назад и скрылся. Полк. Ефимов решил двигаться дальше. Несколько верст отряд прошел спокойно и уже был верстах в полутора от леса, за которым можно было увидеть станцию Ин. У южной опушки этого леса находится будка N «371. Совсем неожиданно для белых из-за леса показался бронепоезд, а за ним и другой. Это были бронепоезда N 2 и N8 (разведывательная сводка белых). Надвигались они на белых довольно быстро. Местность кругом представляла совершенно ровное поле, покрытое неглубоким снегом. Ближайшее укрытие — крутой берег реки Тунгуски был в расстоянии одной — одной с четвертью версты. Там, но Тунгуске, шел Воткинский конный дивизион, охраняя правый фланг белых. Ничего не оставалось делать, как принимать бой при самых невыгодных условиях обстановки и местности. Красная пехота, развернувшись в лесу и вдоль Тунгуски, могла двигаться как ей угодно, в то время, как все передвижения белых сковывались огнем бронепоездов. При отходе белых красные бронепоезда могли преследовать противника несколько верст, так как сзади белых не было мостов, которые можно было бы сжечь, а других средств порчи линии железной дороги в отряде Полк. Ефимова не имелось. Редко встречаются столь тяжелые условия, принудившие Полк. Ефимова к единственному решению — к бою. Схема № 5. Боевое столкновение 2-го января близь ж. д.. будки 371 Полк. Ефимов приказал Подполковнику Гайковичу вновь обстрелять бронепоезда противника, пехоте развернуться: Воткинцам вправо, Добровольцам влево. Под командой лихого Подполковника Гайковича, орудие весьма быстро открыло огонь. В одном отношении все же подвезло белым: грунтовая дорога здесь пересекала линии железной дороги и за насыпью переезда могла укрыться орудийная прислуга. Орудие было подведено сюда и стало на позицию. Передок же был отведен в сторону и стал на открытом поле. Головной красный бронепоезд подошел к белому орудию примерно на одну версту. Началась отчаянная артиллерийская дуэль почти открыто стоявшего полевого орудия с бронепоездами. После трех — четырех снарядов, красные пристрелялись по белому орудию. Все свое внимание они обратили на то, чтобы уничтожить его. Снаряды сыпались один за другим. Недолеты попадали в насыпь переезда и она вздрагивала от взрывов, перелеты пролегали над самыми головами бело повстанцев и разрывались в 40 — 50 шагах. Бронепоезда били гранатой. К счастью белых, ни одна из них не попала в орудие. Белые пушкари работали сверх всякой похвалы, с необычайной доблестью и редким самоотвержением. Подполковник Гайкович следил в бинокль за попаданиями своих снарядов, а при блеске вражеских пушек командовал: «ложись». Все приникали к насыпи и, как только красная граната ударяла в насыпь или проносилась над головами белых бойцов, быстро вскакивали и орудовали у своей пушки, иногда лишь несколько мгновений, так как новая команда «ложись» заставляла их вновь прилегать к земле. Выстрелы красных бронепоездов следовали один за другим. Промежутки для ответной стрельбы белых были коротки. На каждые три — четыре выстрела красных белые успевали ответить один. Схема 6. Орудие добровольческой батареи в бою с красными бронепоездами 2-го января близь жел. дор. будки № 371. Желание красных во что бы то ни стало заставить замолчать орудие белых, уничтожить его и сравнительная точность стрельбы красных бронепоездов сослужили большую службу бело повстанцам, так как понудили красных не обращать внимания на живую силу противника — его людей и лошадей. А как легко, в особенности можно было уничтожить лошадей, стоявших совершенно открыто. Но сноп снарядов пролетал все время как раз между передком, находившимся в поле, шагах в 12 — 15 от дороги и между санями со снарядами, прижавшимися к самой насыпи жел. дороги в десяти шагах за орудием. Осколками одной из гранат был ранен офицер-артиллерист, под носивший с саней снаряды и ранены две или три лошади. Кроме того, случайным снарядом, разорвавшимся над группой стрелков-Добровольцев, лежавшей в железнодорожной канаве, было переранено шесть человек. Белое орудие было сильно поцарапано, но никаких существенных повреждений на нем не оказалось. Красные броневики выпустили более сотни гранат, белое орудие дало всего около тридцати выстрелов. Комплект снарядов у белых был близок к истощению. Оставалось всего пять — шесть снарядов. Бодрое и приподнятое настроение, появившееся у артиллеристов- бело повстанцев после первого десятка выстрелов, когда выяснилась успешность состязания орудия с двумя бронепоездами, начало сменяться тревогой для тех, кто знал. что снаряды подходят к концу. Между тем прекратить стрельбу было невозможно, а последний снаряд означал гибель белого отряда, ибо через две — три минуты красные бронепоезда нагнали бы бело повстанцев в чистом ноле и расстреляли бы в упор. Орудие конечно было-бы потеряно. Обстановка для белых усугублялась еще тем, что Ин был совсем недалеко и должно было ждать скорого появления красной пехоты и кавалерии оттуда, привлеченных ураганной стрельбой. Появление этих сил красных на поле сражения должно было окончательно завершить разгром белых. Однако счастье было на сей раз на стороне белых — красные бронепоезда стали отходить как раз во время. По видимому, им были причинены повреждения. Раскидывая без особого порядка но полю гранаты, красные бронепоезда сначала медленно, а потом, все усиливая скорость, покатились назад и скрылись за лесом. Оставив пехоту и спасительницу-пушку на месте, Полковник Ефимов с несколькими конными, не теряя времени, выдвинулся к будке N 371, где сжег три моста, один из них довольно значительный — до четырех сажень длиною, восстановленный красными на городках из шпал. (Когда запылали огромные костры мостов, со стороны станции Ин показались густые цепи красной пехоты. Не приняв боя, отряд Полковника Ефимова спокойно отошел на разъезд Ольгохта, никем не преследуемый. В только что приведенном описании усиленной рекогносцировки 2-го января указывается, что со стороны красных в деле принимали участие бронепоезда №2 и №8. Эти данные взяты из Разведывательной сводки Штаба Войск Временного Приамурского Правительства. Начальник белого отряда, ведущего бой с двумя красными бронепоездами 2-го января не знает откуда Начальник Разведывательного отделения, Полк. Дивногорский, почерпнул сведения о номерах бронепоездов. Полк. Ефимову №№ бронепоездов не были известны. Правда N 8 после оставления красными города Хабаровска всегда был у красных впереди и действовал отлично. Следует между прочим, отметить удачную тактику, принятую бронепоездом №8. При движении белых от станции Уссури до города Хабаровска, они имели дело почти исключительно с бронепоездом N 7. Этот бронепоезд обыкновенно защищал позицию и маневрировал на виду. По переходе реки Амур, белые столкнулись с бронепоездом N 8. Последний обычно устраивал засады. Он становился за лесом, за поворотом железной дороги и, когда белые выходили на открытое место, бросался вперед, заставая их в походной колонне и неподготовленными (движение белых на Волочаевку 24-го декабря, стычка с конными Полк. Степанова 26-го дек. в выемке и т. п.). Подобную тактику красного бронепоезда при отступлении следует признать совершенно правильной. Описанные выше разведывательные бои передовых частей белых и красных между разъездом Ольгохта и станции Ин. происходившие с 28-го декабря по 3-ье января, явились прелюдией к ряду упорных боев за обладание почином. Эти бои начались 4-го января боем под Ольгохтой. На случай наступления красных на Ольгохту, Полк. Ефимов наметил позицию по опушке леса в ½ — 3/4 версты на запад от разъезда. Эта заранее выбранная и устроенная позиция представляла собою линии снеговых окопов, к которым с разъезда были протоптаны в снегу тропинки для каждой роты. Линия железной дороги рассекала позиции» на два участка: северный и южный Первый из этих участков Полк. Ефимов поручил Воткинскому стрелковому полку, второй — Добровольческому стр. полку. Позиция Добровольцев имела отличный обзор и обстрел на полторы — две версты, так как местность на запад от их окопов была совершенно открыта и никаких кустов и деревьев там не имелось. Не ближе, как верстах в полутора на запад от окопов имелись отдельные рощицы и то небольшие, не дававшие достаточного укрытия противнику. В этом отношении (оборона позиции огнем) Полк. Ефимов не боялся за Добровольцев. Позиция Воткинского стр. полка была много хуже: Правда, перед левым флангом, у линии железной дороги, местность так же была совершенно открыта, но перед правым флангом находился лес, который вплотную примыкал к позиции. Следует отметить, что на участке Воткинцев перед окопами имелся овраг. Этот овраг на правом фланге Воткинцев был достаточно глубок и берега его были обрывисты, в районе полотна железной дороги он становился значительно мельче и, наконец, на участке Добровольцев совершенно терялся, а потому никакой роли в деле обороны этого участка сыграть уже не мог. На участке Воткинцев, по восточному берегу оврага, лежали бревна, приготовленные еще задолго до начала военных действий к перевозке по железной дороге. Белые отчасти воспользовались этим лесом, как укрытием от ружейного и пулеметного огня. Как указано выше, позиция была выбрана Полк. Ефимовым, последний несколько раз посетил ее, проверяя постройку окопов. Раза два — три были произведены занятия позиции по ложной тревоге. Таким образом, все белые бойцы знали свои места, и занять позицию для принятия боя было делом 15 минут. Следует отметить, что окопчики и прочие прикрытия, в случае артиллерийского обстрела позиции, не могли явиться надежным укрытием для белых бойцов. Перед снеговыми окопами, почти на всем протяжении — засека, т. е. деревья, срубленные и поваленные заостренными ветками вперед, в сторону противника. На разъезде белые нашли три мотка колючей проволоки. Эта о была взята Воткинцами и они ее протянули между деревьями на правом фланге. Хватило ее всего на небольшое расстояние, да и то в одну проволоку. В ночь о 3-го на 4-ое января главные силы красных были в движении на разъезд Ольгохта. На рассвете 4-го января они должны были атаковать ее. Таким образом, красные опередили сосредоточение белых на разъезде всего на одни только сутки. Головная застава бело повстанцев (Воткинцы 1-го батальона), располагавшаяся на жел. дорожной будке, что в 12 верстах на запад от разъезда, в ночной мгле обнаружила красных. Сначала появились отдельные конные, вслед за ними цепочка пехоты. Противник вел наступление вдоль полотна железной дороги. Белые стрелки оттянулись к самой будке. Здесь они заняла позиции. Их было по одним сведениям от 60 до 80 человек, по другим одна рота или быть может даже полурота (в последнем случае численность должна уменьшится до 30 — 40 человек). Глубокой ночью красные надвинулись на будку. Завязалась перестрелка. Очень скоро белые выяснили превосходство сил противника, но, во всяком случае было еще рано говорить о том, является ли данное появление красных обычной разведкой, попыткой потревожить головную заставу бело повстанцев, быть может даже действиями против Ольгохты, или же это движение красных — начало большого наступления их в целях возвращения ДВР г. Хабаровска. О происходящей под будкой начальник заставы сообщил на разъезд. О силах красных в этом сообщении указаний не было. Получив донесение, полк. Ефимов приказал продолжать разведку сил противника, дабы выяснить их. По сведениям одного из участников этого дела, головная застава белых удерживала железнодорожную дорожную будку в продолжении часов двух. Только после того, как почти все патроны были расстреляны, Воткинцы, прикрываясь кустами и мраком ночи, стали отходить на разъезд, Следует отметить, что Полк. Ефимов полагает, что застава Воткинцев располагалась на ближайшей к Ольгохте будке, т. е. в 6 верстах на запад от разъезда. Поручик же Наумычев, находившийся в заставе, настаивает, что застава занимала вторую от Ольгохты ж. д. будку, т. е. находилась в 12 верстах на запад от разъезда. В виду большого срока времени, истекшего со времени событий до сбора сведений, восстановить точное местоположение головной заставы белых в означенную ночь не представляется возможным. О появлении красных и их движении Полк. Ефимов, почти одно временно с получением донесения от заставы на линии ж. д., получил так же и второе — от заставы Воткондива, выдвинутой примерно на такое же расстояние от разъезда вверх но реке Ольгохте, представлявшей собою хороший зимний путь. Полк. Ефимов, исходя из расчета времени в четверть часа, нужных для занятия частям отряда позиции, не желая беспокоить людей в сильный мороз раньше времени (жестокие морозы выводили из строя не мало по морозившихся, с чем приходилось считаться), не торопился с выводом частей на позицию, будучи уверенным, что отряд всегда успевает занять ее, пока красные будут подходить и начнут развертываться. Прошло совсем немного времени после получения этих донесений, как Полк. Ефимов получил новое донесение. Оно было послано с заставы, уже покинувшей жел. дор. будку и подходящей к самому разъезду. В этом донесении говорилось, о том, что красные, в больших силах в боевом порядке, подходят уже к лесу. Получив второе донесение от начальника заставы с линии жел. дороги, Полк. Ефимов приказал Воткинцам и Добровольцам занять позицию — предназначенные им участки. Воткондиву было приказано сосредоточиться у самого разъезда, к северу от него. Полк. Ефимов опасался какого-либо сюрприза па правом своем фланге, а потому и решил держать конный дивизион за этим флангом во второй линии. Выдвигая стрелковые полки на позицию, Полк. Ефимов предполагал поставить их в окопы и обороняться в них, нанести противнику потери, вымотать его и только тогда, в зависимости от обстановки, нанести ему контрудар. Завязку боя один из чинов Воткинского конного дивизиона рисует следующим образом: Один из разъездов дивизиона стоял у отдельной, маленькой хибарки, что находится у самого болота, против разъезда. В полумраке появилась, цепь пехоты, идущей со стороны реки, потом группа всадников — разъезд. «Свои или красные?» — проносится в головах Воткондивцев. Полумрак мешает распознать. Не дожидаясь подхода неизвестных и не открывая огня по ним, белый разъезд начинает оттягиваться от хибарки к линии жел. дороги. Разъезд, от которого уходят белые, следует за ними по пятам. Дистанция между группами всадников равна примерно шагам 120 — 110. Двигаясь цепочкой, один в затылок другому, белые подходят к самому полотпѵ. Нагоняющие окликают: «Кто такие?» Находясь в самом хвосте, начальник белого разъезда отвечает: «Подъезжай, свои». В этот момент все Воткинцы, за исключением последних двух всадников успели уже перебраться через лог (овраг, что тянется перед линией белых окопов). Намереваясь использовать благоприятно складывающееся положение вещей, думая, при случае, быть может захватить «языка», один из всадников нагоняющего разъезда, отрывается от своих и подскакивает к находящимся на западной берегу лога двум всадникам. Красный смельчак оказался против двух белых. Корнет Пикулев наставляет револьвер на него. Что делать последнему? Свои далеко, жизнь дорога — он сдается, не оказывая сопротивления. Эта картина сдачи «своего», перед самым носом краснаго разъезда, ошарашивает красных всадников: они останавливаются и, не слезая с коней, открывают огонь по белым. Схема 7 Этим временем два Воткинца с «языком», перемахнув через лог, присоединяются к своим. Впереди виднеются здания разъезда. До него всего несколько десятков саженей. Видны всадники, впереди них Подполковник Дробинин… На огонь красного разъезда, белые отвечают огнем… Бой завязался. Расчеты Полк. Ефимова на своевременность получения донесения о подходе частей противника оказались ошибочными. Красные наступали очень смело. По видимому, они приняли жестокие меры против панического настроения своей пехоты и надо думать, что часть пулеметчиков и Особая Амурская рота (чекисты и коммунисты города Хабаровска) находились сзади для расстрела беглецов и подталкивания вперед всей массы. Бой происходил в лесу, а потому общая картина почти целиком была скрыта от Начальника бело повстанческого отряда — Полк. Ефимова. Последний видел отчасти лишь то, что происходило в центре, у железной дороги, где он находился сам. Некоторые чины и бойцы Воткинского и Добровольческого полков говорят о движении вперед, как об контратаке или даже контрнаступлении. Эти лица ошибаются, как уже говорилось выше, цель выдвижения полков с разъезда была занятие и оборона позиции, а не выход вперед, за линию окопов, для встречи врага. Время было упущено, а потому, не только выходить вперед, но даже дойти до своей позиции белые части не успели. Командир Воткинского стр. полка, Полк. Фон Вах находился на правой фланге своего участка в цепи 2-го батальона. Участок этого батальона, как уже говорилось выше, был наиболее важным, т. к. к нему спереди примыкал лес, являвшийся великолепным подступом для противника, и рукав реки Тунгуски (Ольгохта река). Чуть-чуть забрезжило, но было все же еще темновато. 2-й батальон Воткинцев шел от разъезда к своим окопам… На крайнем правом фланге, по тропе, что вьется по берегу одного из рукавов Ольгохты реки, над самым .обрывом, идет пулемет Подпоручика Дьячкова. Тут же начальник пулеметной команды — Подполковник Александровский и Комполка — Полк. Фон Вах. До своих окопов Воткинцы не дошли шагов 50 — 70… Впереди, среди высоких, толстых, прямых сосен мелькнули фигуры — одна, другая… В хороших желтых полушубках, прижавшись к деревьям стояли солдаты. Для командира полка было ясно — кто это, но у массы белых бойцов мысль о том, что эти солдаты — противник, только пронеслось в мозгу, а укрепиться, как следует, еще не успела, когда звук первого выстрела прорезал воздух… Белые бойцы, еще не осознавая происходящего, шли вперед. Но за первым выстрелом последовал второй, третий… Лес загудел… Густая цепь красных выросла среди деревьев… В белых окопах никого еще не было — красные не успели дойти до них, белые так же, но красные держали их под ураганные огнем, ружейным и пулеметные. (Красные успели поставить пулемет у жел. дорожного мостика, что примерно в полуверсте к западу от здания разъезда. Этот пулемет бил но Воткинцам продольным огнем. Неожиданность, сила огня противника, все это заставили Воткинцев остановиться в лесу, не дойдя до опушки леса и окопов. Воткинцы оказались в тяжелом положении: один за другим выбывали бойцы и их начальники… Пулемет Подпоручика Дьячкова, ставший на позицию там, где застал его огонь противника, — у самого края времянки, то и дело дает задержки. Красные бьют очень метко. Своей первой задачей они поставили, видимо, выведение из строя пулемета. Скоро вся прислуга белого пулемета выбыла из строя: три офицера и один солдат были ранены, два солдата убиты. Начальник пулеметной (команды, Подполковник Александровский, так же ранен. У Полк. Фон Ваха пулей разбит бинокль, а другой обожжен подбородок (потом смеялись, что он был ранен в бороду на вылет). Между тем пулемет замолчал. Пули красных так и роют снег вокруг него. Что делать? Стараться вынести его — это значит укладывать и без того немногочисленных стрелков. В результате пулемет брошен. После того, как белый пулемет замолчал, все внимание красных обратилось на цепочку белых бойцов. Под жестоким огнем быстро таяла белая цепь. В ней образовались большие прорывы. Отсутствие хорошей стрелковой позиции, большие потери понудили разрозненные группы белых бойцов к отходу… 2-й батальон отходил… Собственно говоря, это не был даже каппелевский батальон, это были отдельные стрелки, отходящие и безпорядочно отстреливающиеся от следующих по их пятам красных. По некоторые сведениям, недостаточно проверенным, роты 1-го батальона Воткинцев сбросили было в лог, перебравшихся на восточный берег оврага, красных и спустились вслед за ними, но подняться на западный берег лога им уже не удалось: новые силы красных успели подойти и рассыпаться вдоль лога. Расстреливаемые в упор, Воткинцы отхлынули назад, оставляя в логу своих убитых и раненых. Это был первый случай, когда Воткинцы не вынесли из боя своих раненых и тела убитых. Орудие белых стало на позицию к югу от полотна, чуть-чуть впереди построек. Часть людей батареи Подполковника Гайковича была выдвинута к северу от полотна железной дороги и там рассыпана в цепь. Лес и кусты сокращали обстрел до минимума. Белое орудие дало всего только несколько выстрелов, как пули стали залетать на батарею и щелкать оземь. Пехота белых откатывалась… Орудие снялось с позиции и по времянке стало отходить на восток к «третьей» полу-казарме (считая от Волочаевки, от Ольгохты же эта полу- казарма будет «первой»). Что произошло на участке Добровольческого полка выяснить определенно не удалось — имеются весьма противоречивые показания. Полк. Ефимов считает, что потери Добровольческого полка на рассвете были не значительными (до 15 человек). О сущности противоречий в показаниях различных чинов будет указано ниже. Пока же следует отметить, что Добровольцы также откатились. Таким образом, после короткого лесного боя на самом рассвете, оба полка белых откатились назад, понеся потери. Подавляющее превосходство в силах было на стороне красных — против примерно 1.500 штыков красных всего 650 штыков у Воткинцев и Добровольцев, считая офицеров. Доблесть белых бойцов, особенно чинов 2-го батальона Воткинского полка и пулеметной команды того же полка, оказавших сильное сопротивление красным в рукопашной схватке с превосходящими их силами противника, не дала на сей раз победы бело повстанцам, будучи смятыми, они поспешно отступили на восток. Потери Воткинского стр. полка Полк. Ефимов определяет в 37 человек, причем 1-й батальон этого полка потерял значительно меньше, нежели 2-й батальон. В этом бою были убиты: Командир 2-й роты — Штабс-капитан Ощепков 1-й Иван, Командир 3-й роты — Шт.- капитан Бускин Иван, Старший офицер 2-й роты — Шт.-к. Ощепков 2-й Степан, Поручик Санников 1-й Иван, Подпоручик Шалавин Александр и другие. Конница обеих сторон на результаты боя большого влияния не оказала, так как либо охраняла фланги, либо держалась в резерве. Воткинский конный дивизион, как уже говорилось выше, с началом боя сосредоточился на разъезде. Чувствуя, что обстановка складывается далеко не в пользу бело повстанцев, Командир кондива, Подполковник Дробинин намеревался поддержать свою пехоту атакой красных, по выходе последних из леса, но он не успел провести в жизнь своего намерения, как был тяжело ранен в пах. Его вывезли на пулеметной двуколке… Разъезд Ольгохта был оставлен белыми. Раненые бросались. Под прикрытием Воткондива, расстроенные бело повстанческие полки отходили к «третьей» полу-казарме, что верстах в 6 на восток от разъезда. Красные, будучи также сильно расстроенными, преследовали отходящего врага лишь огнем и на восток от разъезда не продвигались. Между прочим, уходя из Ольгохты на восток. Полк. Фон Вах увидел на полотне жел. дороги раненного в ногу Подпрапорщика Добровольческого полка, который идти сам не мог. Полк. Фон Вах протащил его на себе примерно от полуверсты до одной версты. Полковник уже выбился из сил, когда он наткнулся на трех пеших Воткондивцев и передал им подпрапорщика. Воткондивцы вытащили этого подпрапорщика и последний был отправлен во Владивосток, где ему была ампутирована нога. Фамилия Подпрапорщика, к сожалению, забылась. Но не все раненые бело повстанцы были так счастливы, как означенный Подпрапорщик: выше уже указывалось, что «раненые бросались» и вот, через несколько дней, при новой наступательном движении белых, последние подобрали не одни зверски изуродованный труп; это были бывшие чины 3-го отряда, попавшиеся в руки красных во время или после боя под Ольгохтой. Всех ли белых постигла такая судьба или кто из пленных и уцелел — сказать трудно. Среди убитых был между прочим Подпрапорщик Воткинского стр. полка Башагуров Захватив Ольгохту, красные дальше не двинулись. Этим временем Воткинцы и Добровольцы собирались и приводились в порядок у следующей в сторону Волочаевки будки. Полковник Ефимов донес Генералу Молчанову об оставлении разъезда, потерях понесенных частями и о своем намерении двигаться далее на Волочаевку, где дать противнику бой, введя в дело свежие подкрепления. На случай этого боя в Волочаевке, Полковник Ефимов заранее подготовил план чтобы предложить его Генералу Молчанову или старшему заместителю (Генералу Сахарову). Полк. Ефимов предполагал впустить красных на ст. Волочаевка, сдерживая их на фронте одной слабой бригадой, нанеся им потери нашей артиллерией, которая имела у Волочаевки отличный наблюдательный пункт, и затем атакой с обоих флангов с севера от тунгусских улусов, и с юга из-за кустов, скрывавших маневр белых, нанести решительное поражение красным. Командир Ижевского стр. полка. Полк. Зуев, находившийся в Волочаевке, сделал подробную съемку и рекогносцировку местности. Этот-то план Полк. Ефимов и предполагал проводить теперь, после неудачного боя под Ольгохтой. Вскоре же после отправки донесения Ген. Молчанову, Полковник Ефимов, продолжавший оставаться на той же желдорожной будке, был вызван к проводу Начальником Штаба Командующего, Ген.штаба Полковником Ловцевичем. Последний, имея в виду, конечно, переход белых в наступление на станцию Ин, передал Полк. Ефимову, что Командующий требует от него во что бы то ни стало задержать противника, цепляться за каждый кустик и не допустить красных до Волочаевки. В распоряжение Полк. Ефимова передавался Ижевский полк, которому было уже приказано срочно погрузиться в вагоны и выдвинуться навстречу отряду Полк. Ефимова. Входить в подробности общей обстановки или обсуждать как действовать лучше, по телефону было, конечно, неудобно. Полковник Ефимов, как то заявляет он сам, не мог возражать против предоставления противнику возможности бить белых по частям и не мог защищать свой план разбить красных сосредоточенными силами. Приходилось напрягать силы, чтобы остановить красных и не дать им продвинуться. При преимуществе последние в силах и моральном подъеме после только что одержанной победы, это было очень трудно для частей Полк. Ефимова, принимая даже в расчет свежий Ижевский полк. Кроме того, удобных позиций для обороны не было. Белым должно было подаваться назад на группу сопок (Лумку-карань), находящихся примерно на середине расстояния между Ольгохтой и Волочаевкой. Но и на этих сопках нельзя было закрепиться как следует. Здесь была удобная позиция на восток, в сторону Хабаровска, имевшая окопы и блиндажи, вырытые красными во время прежних боев в Амурской области (1920 год). На запад же эти сопки спускались полого и были покрыты кустарником. Для подготовки позиции, поэтому требовался большой срок. Но и с подготовленной позицией при быстротечности боев Полк. Ефимов считал, что можно будет задержать противника на один час, самое большее на два или три. Наконец, сильный мороз осуждал белых мерзнуть в открытой поле (в районе Лумку-карани имелась одна только железнодорожная полу- казарма) до тех пор, пока красным заблагорассудится начать новое наступление, может быть через сутки и более. Эти обстоятельства заставили Полк. Ефимова решить задачу наступлением. Наступление на превосходные силы противника не давало полной уверенности на успех, но быстрый натиск на врага, который не успел еще оглядеться и устроиться, устал и промерз за время ночного движения, давал некоторую надежду на успех. Можно было ожидать, что красные стянулись к зданиям разъезда, греются и готовят пищу. Наконец, они не могли рассчитывать на то, что только что поспешно отступивший противник так скоро получит подкрепления и перейдет в наступление. Все эти соображения говорили за то. что рискнуть следует, и риск может оправдать себя. По получении известия о начале наступления красных, в 4 часа (?) 4-го в Волочаевке был произведен подъем Ижевского стрелкового полка. В 6 часов полк выступил на станцию, где сразу-же приступил к погрузке в эшелон, состоящий из 12 — 15 товарных вагонов. Скоро состав тронулся. Проехав верст пятнадцать, остановились у железнодорожной казармы. Ольгохта была уже сдана и тут, на этой полу- казарме, находились Полковник Ефимов, Полковник фон Вах, толпились Воткинцы и Добровольцы уже вышедшие из боя. Другие мелкими группами тянулись еще со стороны Ольгохты вдоль самого полотна или же вблизи него. Кое-кто, прослышав, что, после прибытия Ижей, ожидается переход в наступление, не желая таскаться зря взад и вперед, остановился, присаживался и, отдыхая, выжидал момента перехода в контрнаступление. Красных же не было видно и о них ничего также не было слышно — по занятии разъезда они остались на нем. По прибытии эшелона Ижевцев к будке, Полковник Ефимов приказал не разгружаться, а всем командирам полков, батальонным и ротным командирам всех полков собраться ж нему. Полк. Ефимов осветил им обстановку и дал задачи. Общее требование — быстрота наступления. Для атаки противника Полк. Ефимов назначил Ижевцев и менее пострадавших Добровольцев. В резерве оставил Воткинский полк. На прикрытие левого фланга атакующих был назначен один эскадрой Воткондива, а другой эскадрон и учебная команда дивизиона должны были развернуться на правом фланге по направлению к реке Тунгуске. Атакующие полки должны были в вагонах подъехать до поворота железной дороги и моста, верстах в полутора — двух от разъезда Ольгохты, быстро выпрыгнуть из вагонов и сейчас же повести наступление южнее ж. дороги, по лесу на Ольгохгу. Лес давал возможность скрытно подойти к разъезду, если противник не выдвинул вперед сторожевого охранения. Для того, чтобы отвлечь некоторое внимание красных от белой пехоты и создать у них переполох, Полк. Ефимов решил на паровозе с одним прицепным вагоном подъехать к разъезду, создать впечатление, что подошел броневик. На паровозе было установлено два пулемета, а в прицепном товарной вагоне поставлена 37-ми миллиметровая пушка, имевшаяся в пулеметной команде Ижевского полка. Был десятый час утра. Поезд с Ижевцами вышел с «третьей» полу казармы в сторону Ольгохты. Машинисту было приказано ехать до поворота линии ж. д., находящегося примерно верстах в полу торах на восток от разъезда. Двери вагонов открыты настежь на обе стороны. Проехали минут десять — пятнадцать. Поезд замедлил ход, наконец остановился. Раздались команды. Один за другим, кубарем вываливались в снег Ижи. Без всякой помехи со стороны красных, без единого выстрела произошла выгрузка Ижевского полка. Быстро выгрузившись, Ижевцы развернулись в боевой порядок и стали углубляться в лес. Дав время своей пехоте достаточно продвинуться, Полковник Ефимов приказал машинисту дать ход вперед. И вот, паровоз с одним вагоном, на котором была установлена 37 м/м пушка, изображая собою бронепоезд, большой скоростью пошел в сторону Ольгохты. Остальной состав остался неподвижно стоять на повороте. Красные были в полной боевой готовности. Они будто ждали врага, были уверены в контратаке бело повстанцев. Пехота красных была развернута и занимала позицию с достаточным обстрелом через редкий лес. Артиллерия стояла наготове, имея орудия наведенными вдоль полотна жел. дороги — видимо они ожидали подхода белого бронепоезда. Минувший опыт и постоянные поражения научили ли красных быть осторожными и постоянно готовыми к бою, или же тут была другая рука и другие бойцы? Во всякой случае, лишь только паровоз с вагоном показался на повороте, как красные батарейцы, не разобравши дела, послали залп. Три снаряда разорвались перед самым паровозом, четвертый у вагона. Осколком этого снаряда раздробило руку наводчика у 37-мм пушки. Машинист немедленно дал задний ход. Если бы красная батарея не поторопилась, она подбила бы белых на самом разъезде и все бывшие на паровозе и в вагоне, в том числе начальник белого отряда, Полк. Ефимов, достались бы живьем врагу. Местность, где выгрузились Ижевцы, носила следующий характере к северу от полотна ж. д. — ровное, чистое поле, к югу же от полотна — бурелом, кочки, кусты, овраги. Выдвигаясь с паровозом вперед, Полк. Ефимов приказал Командиру Ижевского полка двигаться на Ольгохту только южнее линии ж. д. Забравшись в кусты, Ижевцы продвинулись по ним на значительное расстояние, не будучи никем обстреливаемыми. Вдруг, неожиданно защелкали нули — то застава красных встретила бело повстанцев. Огонь со стороны красных почти моментально прекратился — застава отскочила назад. Шагов на 300 — 400 продвинулся еще вперед 2-й батальон Ижевцев. Своим правым флангом этот батальон подходил к полотну ж. д. Левее его — участок 3-го батальона того же полка… Белая цепь наткнулась на красных. Завязалась перестрелка. Движение белых замедляется. Командир Ижевского полка выдвигает этим временем 1-й батальон к северу от полотна ж. д. Мотивы, по которым командир полка счел нужным выдвинуть один батальон к северу от линии ж. д., неизвестны, т. к. показаний командира полка нет ввиду отсутствия с ним связи. Полк. Ефимов считает выдвижение этого батальона на север ошибкой. Действительно, 1-й батальон, рассыпавшись на открытом месте, очень скоро попадает под сильный огонь концентрирующихся красных. 2-й батальон Ижей начинает давить красных. Левофланговая, 6-ая рота, все больше загибает свой фланг, отжимая красных к полотну жел. дороги. 3-й батальон, шедший уступом за левым флангом 2-го батальона, выкидывается вперед на удлинение фронта. Красные отходят, соприкосновение с ними из за наличия густого кустарника теряется. В эго время 1-й батальон того же полка попадает под сильный ружейный и пулеметный огонь красных. Красная артиллерия ведет огонь по белым, но он недействителен, снаряды с уханьем пролетают над головами Ижей и все время рвутся где-то в тылу белых цепей. Время идет. Число выбывших из строя в 1-м батальоне растет. Во 2-м батальоне потери незначительные и падают они почти исключительно на правофланговую — 1-ю рогу. Но вот совсем неожиданная встреча: против центра 2-го батальона, совсем близко, шагах в ста, мелькнула группа стрелков в хороших полушубках и мохнатых папахах. «Чьи? Наши? Нет, таких у белоповстанцев нет — слишком хорошо одеты», такие мысли проносятся в голове командира 2-го батальона. Красные так же находятся в нерешимости — кто против них? Там, где находятся белые стрелки позиции нет никакой, ее только что прошли. Кроме того, в данную минуту белые стрелки не представляют себе, что враг так близко от них. Командир батальона, успокоив своих тем, что впереди находящиеся красавцы так же свои, осторожно оттягивает цепочку немного назад к небольшому холмику. Все же «шила в мешке не утаишь» и скоро перестрелка завязывается. За восточный склоном только что указанного холма идет тропа в обход разъезда. По ней-то и развивает удар 3-й батальон. Успех на стороне белых и скоро 3-й батальон приближается к самым станционным постройкам Ольгохты, беря пачками пленных. Последние, после того, как бросят свои винтовки, направляются в тыл белых без конвоя: в жидкой цепочке дорог каждый боец. «Ступайте вон по той тропке», говорится пленным и пленные идут… Развив сильный огонь по белым, стрелки Особого Амурского полка, это были эти «красавцы» в желтых стеганных полушубках и мохнатых папахах, оказывают упорное сопротивление. Бой разгорелся. 1-ая рота, частично вышедшая на открытое место, потеряла до 10 чинов убитыми и ранеными — процент весьма значительный для малочисленных бело повстанческих рот. Положение на участке 5-й роты становится неопределенным. В эго время по тропе, со стороны Ольгохты, подходит партия пленных человек в 10 — 12. Видя, что белые стоят на месте, а цепь красных как будто бы сама готовится перейти в наступление, пленные останавливаются в нерешимости: «идти ли дальше, в плен, или же попытаться присоединиться к своим.» Учитывая положение, командир батальона Ижей быстро направляется к пленным и властно приказывает им идти дальше. Получив определенный толчок, пленные покорно двинулись по тропке в тыл к штабу белых. Возможность осложнений на участке 5-й роты отпала, но дошли ли пленные до штаба белых или же они попрятались но кустам — кто знает? Выступая с полу- казармы, Добровольческий полк получил своим заданием движение к югу от жел. дороги, уступом вперед по отношению к Ижевцам в целях охвата правого фланга красных. В полку в это время по одним сведениям было всего до 200 штыков, но другим — до 380 штыков. Полк состоял из двух стрелковых -батальонов и отдельной офицерской роты (Подполковники Соколов, Злотов, Шебалин). Согласно словесного показания батальонного адъютанта, во 2-м батальоне перед боем в строю было 95 штыков (3-ая рота — 50. 4-ая — 45). В офицерской роте имелось до 40 чел. С полу-казармы полк двинулся прямо на запад, вдоль полотна ж. д. Отойдя примерно сажен 400, Добровольцы повернули к югу и по узкой тропе, извивающейся среди кустов и высоких деревьев, стали забирать влево. Первым был рассыпан 1-й батальон, за ним последовала офицерская рота, далее какой-то спешенный эскадрон (не вклинилась ли здесь какая-нибудь часть 3-го батальона Ижевцев, чины которого по старой привычке любили именовать себя «конниками», а свой батальон и роты — дивизионом и эскадронами?) и наконец, крайний левофланговый участок занял 2-й батальон. Местность к югу от последнего «освещалась» (показание адъютанта 2-го батальона) пятью конными Красноуфимцами. Всего по фронту Добровольческий полк растянулся версты на полторы, развернув одну только цепь. По некоторым сведениям, в руках командира полка резерва никакого не осталось. Все же данное показание недостаточно проверено, а потому к нему должно подходить с некоторой долей сомнения. Цепь Добровольцев тронулась вперед. Дозоров, освещающих местность, вперед выслано не было. Высокий, колючий кустарник сильно затрудняя движение белых бойцов, местами им приходилось форменный образом продираться сквозь него. 2-й батальон Добровольцев вышел на поляну. Ширина поляны, примерно, с версту. Белые бойцы бодро идут вперед. С каждой минутой противоположная опушка леса вырисовывается все яснее и яснее. Белая цепь уже недалеко от нее. Впереди, шагах каких-нибудь в пятнадцати, вырисовывается линия рва — осушительная канава, далее кусты, за коими шапкой поднимается высокая березовая роща… «Пусть мне лучше отрубят руку, чем идти завтра в бой» — так сказал Подполковник Шебалин, командир 2-го батальона Добр. полка, накануне этого боя своему адъютанту. Он как бы предчувствовал свою судьбу. Стена красных поднялась из-за рва. Разом залпы и бешенный огонь пулеметов. Цепь белых всю как подкосило… Подполковник Шебалин ранен в руку. Он повернулся и тут же упал, сраженный другой пулей… Определить процент павших под этими первыми залпами не представляется возможными так как те, что остались живыми в первый момент бросились вперед, в ров, на врага — это было единственное спасение… В глубоком рву спрятаны заседланные кони красных… Белые перемешались с красными. Последовала отчаянная рукопашная схватка. Силы были неравны… 2-й батальон Добровольцев был уничтожен… Корнет Сажин и один стрелок-калмык, смешавшись с красным, сумели пробежать через их линию и бросились в березовую рощу. На их счастье никто не обратил на них своего внимания. Таких счастливчиков оказалось более чем немного. Уйдя в рощу, они стали забирать все дальше и дальше на юг, а потом, повернув на восток и пройдя в таком направлении некоторое расстояние, не слыша выстрелов со стороны жел. дороги, двинулись но направлению к ней… Уничтожив 2-й батальон Добровольцев, красные взяли под фланкирующий огонь офицерскую роту того же полка, которая, видимо, так же неосторожно вышла на поляну. Рота погибла почти целиком. Преследуя одиночных белых стрелков, красная конница рубила их, но густота кустарника не позволила красным полностью уничтожить Добровольцев. Впрочем, быть может, силы красных здесь не были так уж и велики… К командиру 2-го батальона Ижей подбежал солдат связи и во всю глотку доложил: «Г-н Капитан, наши отступают»… Действительно 1-й батальон Ижей, потеряв значительный процент своих чинов, подался назад. Потери в 3-м батальоне так же давали себя знать. Теперь 2-му батальону стало доставаться более, нежели раньше… Осаживая постепенно назад свой батальон, Шт.-кап. Поронник выводил своих людей из боя… Общее течение боя Начальник отряда, Полк. Ефимов, характеризуете так: «Ижевцы и Добровольцы пройдя полторы — две версты без сопротивления красных были вблизи разъезда встречены сильным ружейным и пулеметным огнем. Сразу начались потери. Раненых выносили солдаты же, так как особых носильщиков не было. Цепи стали редеть, но тем не менее оба полка шли вперед. На некоторых участках красные поддались назад и белые захватили пленных. Но к красным стали подходить резервы и вновь их силы стали превосходить наши более чем вдвое. Видя свое явное превосходство, красные сами перешли в атаку. Во многих местах завязалась ожесточенная рукопашная схватка. Особенно свирепо дрались на участке офицерской роты Добровольческого полка. Большой перевес в силах у красных определил исход боя. Ижевцы и Добровольцы начали поспешно отступать, подбирая раненых и отстреливаясь одиночными стрелками. Когда, соскочив с паровоза, я дошел до цепей, то встретил лишь отдельные кучки стрелков, выносивших своих раненых под огнем красных, и почти некому было прикрывать отход. К счастью -красные были сами сильно потрясены боем и дали возможность остаткам полков отойти к будке. Красные не были в состоянии преследовать белых. Это отсутствие преследования отступающего врага говорит также и за то, что красные ввели в бой все силы целиком и не имели свежей части для преследования своего совершенно расстроенного противника. На будке белых ожидал состав, который часа полтора тому назад привез мне свежее подкрепление — Ижевский полк. Теперь в него срочно грузились раненые, которых было до 100 человек. Я по телефону донес о неудаче и тяжелых потерях, о невозможности дальнейшего выполнения поставленной задачи без приведения бригады в порядок и хотя бы короткого отдыха, и об отступлении на Волочаевку». Потери бело повстанцев во втором бою 4-го января — попытке отбить у красных разъезд Ольгохта, исчисляются примерно в 160 человек. Из них до 100 человек приходится на Добровольческий полк и до 60 — на Ижевский полк. Ижевцы потеряли: 6 офицеров убитыми, 7 — 8 офицеров ранеными. Солдат выбыло из строя 15 человек убитыми и ранеными (Показание Полковника Ефимова. Под самым разъездом был убит всеми любимый адъютант 3-го батальона, очень спокойный и доблестный офицер, штаб-ротмистр Тонков Петр. Выбыл из строя, также раненый в руку командир 2-го батальона Шт.-кап. Поранник. Из солдат были заколоты фельдфебели 1-й и 4-й рот — Подпрапорщики Азиатцев и Осколков, выдающиеся во всех отношениях воины, которых давно собирались произвести в офицеры, воспользовавшись одним из их бесчисленных подвигов. (Аттестация Полк. Ефимова). Подпрапорщик Осколков был еще известен среди Ижевцев тем, что во время восстания Ижевского завода в 1918 г. против большевиков, он дал первый выстрел и таким образом положил начало вооруженному свержению красной власти. Потери Добровольцев оказались самыми тяжелыми. В этот день они потеряли около 100 чел. убитыми и ранеными, в том числе они потеряли более 10 офицеров. Такая цифра объясняется гибелью офицерской роты, из которой вышло всего 7 или 8 человек. После боя у Добровольцев, по докладу Командира полка Полк. Ефимову, осталось всего до 90 человек, но потом нашлось больше, т. к. подошли отсталые, собрались рассеявшиеся и проскользнувшие при отступлении вперед. В Волочаевке полк насчитывая уже до 120 чел. Процент убитых в этом бою с обеих сторон, благодаря штыковым схваткам, был очень велик. За все время предыдущих боев, в Ижевско-Воткинской бригаде не было и одной трети тех потерь, какие явились результатом этих двух ожесточенных и неудачных боев. Хотя в строй скоро и вернулись легкораненые, все же численный состав бригады понизился почти на 200 человек, из которых половина пала на Добровольцев. Красные в этот день после боя остались пассивными и с Ольгохты на восток не двинулись. Они тоже понесли потери количественно не менее потерь белых. По показаниям пленных Особого Амурского полка, взятых на следующий день у Волочаевки, их полк у Ольгохты 4-го января потерял 50 человек убитыми и до 200 ранеными (Разведывательная сводка Управ. Ген кварт. В. М. Вед. от 9-го января 1922 г.). Опросом пленных 5-го и 6-го полков, взятых белыми у Волочаевки, было установлено, что 4-го января эти полки располагались по будкам 371 и 377 версты и на станции Ин. (Разведывательная сводка от 7-го января 1922 г.). Последнее показание ставит под некоторое сомнение участие в боях 4-го января частей 5-го полка. Во время наступления белых на Ольгохту, равно как в течении первого боя в тот же день, конница не играла видной роли. Виной тому была, конечно местность — пересеченная и поросшая кустарником и лесом. О действиях главных сил Воткинского конного дивизиона, находившихся на правом фланге отряда Полк. Ефимова сведений собрать не удалось, действия же Воткинских конников на левом фланге рисуются в следующем виде: На левый фланг была выслана часть 2-го эскадрона под командой Поручика Черкасова. Всего пошло коней 40, остальные были разогнаны в другие, места. Эскадрон все время болтался среди кустов. Раз даже двое всадников, шедших в головном дозоре, въехали в красную цепь, но им повезло и они успели из нее удрать. При отступлении эскадрон вышел на поляну, удаленную от полотна примерно на полверсты. Неожиданно появившимся на этой же поляне отрядом красных сабель в сто эскадрон был атакован. Атаки он не принял и руководимый одним из офицеров развернулся в лаву и быстро пошел назад. Красные последовали за белыми. Кони их лучше, нежели у белых. Нагнав белых сажен на двести, красная конница, видимо опасаясь ловушки, остановилась, спешилась и открыла огонь но белым. В результате эскадрон белых ушел от превосходящих сил врага. Убитых не было, раненый один — в плечо. Сделав крюк к югу, эскадрон вышел на полотно и присоединился к своим частям. Орудие белых (батарея Подполковника Гайковича), при наступлении белых на разъезд Ольгохта, стояло на позиции, рядом с полотном ж. д., верстах в четырех к востоку от разъезда и вело редкий огонь но району разъезда в целях моральной поддержки своей пехоты. В следующем бою Ижевцами был взят в плен один красный фельдшер, который показал, что он собственноручно перевязал 16 пленных офицеров. В числе этих офицеров было якобы четыре штаб-офицера, среди них командир офицерской роты Добр. Полка. Согласно показаниям этого фельдшера пленные офицеры не были расстреляны и с ними обращались хорошо. Штаб-офицеры по приказу из штаба фронта были немедленно отправлены туда. Конечно, к показанию пленного фельдшера следует подходить с известной осторожностью, так как пленные красноармейцы почти всегда показывали, что у них с пленными белыми обращаются «очень хорошо», надеясь таким путем улучшить свое положение. Естественно, что и фельдшер, показывал в таком же духе, тем паче, что допрос пленных у бело повстанцев в большинстве случаев происходит по простецки: «А не видал ли ты командира офиц. Роты?», а пленный и рад стараться: — «всех видел, все живы, все перевязаны», — только меня не трогайте. Таким образом, бело повстанцами было установлено, что не все, попавшиеся в руки красных белые офицеры и солдаты, были прикончены, но, что известная часть пленных сохранила свою жизнь. Значительно позднее было вполне установлено, что часть офицеров и солдат Добровольческого полка, взятых в плен красными, была отправлена сначала в г. Благовещенск на излечение, а затем в г. Ново-Николаевск в концентрационный лагерь. Корнет Сажин и стрелок-калмык, счастливо выбравшиеся из схватки, в которой погиб 2-й батальон Добровольцев, выйдя на линию железной дороги, красных не встретили. Двинулись по шпалам на восток, эти белые бойцы прошли, как на том упорно настаивает Корнет Сажин, разъезд Ольгохту (надо полагать, в действительности они прошли не разъезд, а «третью» полу-казарму). Жел. дорожные постройки были мертвы — не было ни белых, ни красных, только то тут, то там лежали трупы павших бойцов, валялось оружие — все свидетельствовало о недавно закончившейся здесь драме. У железнодорожного моста — много трупов. Следуя далее, они стали нагонять отдельно идущих отсталых белых бойцов. Между прочим нагнали они и бывшего командира Красноуфимцев — Полк. Хромова. Он шел пешком, его белый конь был убит. Наконец, впереди зачернела колонна. Оба Добровольца присоединились к остаткам своей части. Несмотря на упорство лица, давшего это показание, ни в коем случае не приходится даже думать о возможном отходе красных на запад от разъезда Ольгохта после второго удачного боя 4-го января. Единственно, что можно предположить, так это то, что белые бойцы прошли мимо «третьей» полу-казармы, уже оставленной белыми и не занятой красными. Этот факт еще раз подтверждает отсутствие у красных какой-либо свежей части, кою бы они могли двинуть 4-го января в целях преследования частей 3-го бело повстанческого отряда. При сборе сведений, относительно действий частей 3-го отряда 4-го января, пришлось наткнуться на некоторое расхождение в показаниях участников боя относительно разгрома Добровольческого полка. Значительность промежутка времени, истекшего со времени событий до времени сбора сведений, мало способствует устранению этих разногласий, являющихся без сомнения плодом невольных заблуждений некоторых из участников боев. Дело в следующем: одни считают, что Добровольческий полк сильно пострадал во втором бою 4-го января, т. е. при контрнаступлении белых на разъезд Ольгохту, другие считают, что полк был разгромлен на утренней заре 4-го января, т. е. в первом бою, третьи, наконец, отказываются определенно указать на время разгрома. Дабы, поскольку возможно, выяснить этот вопрос, приходится остановиться на показаниях давших их лиц: Полк. Ефимов категорически утверждает, что «Добровольческий полк сильно пострадал во втором бою, а не в первом и что его благополучный выход из первого боя был причиной того, что Полк. Ефимов назначил его снова в боевую линию вместе с Ижевцами». Свое утверждение Полк. Ефимов обосновывает на следующих положениях: 1. Полк. Ефимову, как начальнику, стремившемуся достигнуть успеха и обеспечить его, не было никакого смысла поддерживать свежий Ижевский полк кучкой разбитых Добровольцев в 90 человек. Если в первом бою пострадали больше Добровольцы, нежели Воткинцы, то Полк. Ефимов, конечно, назначил бы на поддержку Ижевцам потрепанных, но более сильных Воткинцев, а еще вернее, при подобных условиях, т. е. если бы оба полка (Вот. и Добр.) были расстроены, совсем бы не атаковал Ольгохты. Это одно положение достаточно убедительно, что бы показать, что разгром Добровольцев произошел во второй бою. 2. По оставлении разъезда Ольгохты, на «третьей» полу-казарме Полк. Ефимов созывал командиров (до ротных включительно) и объяснял задачу. Отсутствие большинства командиров в Добровольческом полку, в случае разгрома полка в первом бою, было бы сразу замечено Полк. Ефимовым, что и заставило бы последнего принять решения, согласно 1 пункта. 3. После тяжелых потерь Командир Добр. полка, Полк. Черкес, явился к Полк. Ефимову крайне удрученным и доложил, что у него осталось всего 90 человек. Если бы этот доклад имел место после первого боя, то конечно Полк. Ефимов не посылал бы Добр. полк в бой, очевидно доклад имел место после второго боя. Показаний Командира Добровольческого полка получить не удалось из-за отсутствия налаженной связи с ним. Показания некоторых чинов Добровольческого полка сводятся к более или менее упорным утверждениям того, что разгром произошел на рассвете: «выступили в полном мраке, рассыпались в цепь так же в темноте, перешли в наступление, двигались среди сплошных зарослей кустарника, начало светать и в это время из за рва поднялась стена красных»… В этих показаниях характер местности (кусты, канава, березовая роща и т. и.) и задача полка (наступление уступом вперед своих соседей справа) говорят именно за то, что Добр. полк пострадал во втором, а не в первом бою. За то, что полк был разбит в первом бою говорит только одно положение — точное указание на время, но со временем часто происходят путаницы и надо полагать, что поднятые перед рассветом, Добровольцы, скорее всего забыли, что было что-то на рассвете и хорошо запомнили тяжелый бой, бывший между 9 и 10 часами. В памяти остались рассвет и бой: отсюда наверно и путаница. Следует отметить также, что показания чинов Добровольческого полка, дававших сведения далеко не единодушны и некоторые из них склонны даже указывать на время после полудня, как на время разгрома полка.- 5. Волочаевка и ее окрестности Перед боем, ночной бой.
Некрополь. Синодик
Потери 1-го Егерского полка (согласно книги приказов) В бою 23-го декабря под дервней Владимировкой ранен и эвакуирован в тыл 1-го эскадрона Вахмистр Кузьбашев. В бою 28-го декабря под станцией Ин из строя выбыло 4 офицера, 16 солдат и 5 коней. Из них: убито 3-й стрелковой роты Младший унтер офицер Давлетов Мурзамлат Рядовой Овчинников Константин рядовой Шишов Сергей пулеметной роты конь Пуля 1-го эскадрона конь Мишка пропали без вести. 3-й стрелковой роты ефрейтор Ардамасов Александр рядовой Блогодарный Роман тяжело ранены и оставлены на месте Командир 2-й стрелковой роты Капитан Семенов Той же роты Прапорщик Ротанин Сергей Павлович мл. унт. офицер Соколов Алексей комендантской команды мл. унт. офицер Гарифуллин Мулли ранены эвакуированы в тыл. 2-й стрелковой роты фельдфебель Рыжих Филипп мл. унт. офицер Кропачев Иван мл. унт. оф. Чеченников Петр 3- й стрелковой роты Поручик Иванов мл. унтер офицер Хохлов Андрей мл. унт. оф. Акрамов Халик полковой пулеметной роты мл. унтер оф. Сунигаг Иван ефрейтор Улишов Вячеслав 1-й пулеметной роты Подпоручик Ковшик мл. унт. оф. Чащик Никита комендантской команды мл. унт. оф. Давлетов Давидис Пали от ран и увечий 1-го эскадрона три коня 3-го января под поселком Забеловским попал в плен к красным старший унтер офицер Анатолий Попов 2-го эскадрона, находившийся в это время в составе отряда Полковника Карлова. 21-го февраля этот унтер-офицер вернулся вместе с лошадью в полк, бежав от красных. В бою 5-го января под деревней Волочаевкой был убит фельдфебель Шилин Василий Николаевич эскадрона имени Бессмертного. Фельдфебель Шилин 27 лет, крестьянин, уроженец Безеровского завода Екатеринбургского уезда. В этом же бою 5-го января был ранен и оставлен на месте конь пулеметной роты «Стебель». В бою 10-го (?) января был убит фельдфебель Рязанов Леонид Михайлович эскадрона имени Бессмертного. Фельдфебелю Рязанову было 26 лет, происходил он из крестьян Березовского завода Екатеринбургского уезда. В бою 12-го (?) января убита кобылица Злодейка. Потери 2-го Уральского стрелкового полка (согласно книги приказов) В бою 5-го января под деревней Волочаевка выбыло из строя 9 чинов. Из них: убито 4: подпрапорщик Фаддеев, старший унтер офицер Деев, младший унтер-офицер Рогозин, стрелок Сайфутдинов. Ранено 4: Штабс-капитан Субботин, фельдфебель Иванов, старший унтер-офицер Мельников, Подпрапорщик Крысин Пропал без вести 1: стрелок Шестаков Ранен, но остался в строю 1: Штабс-капитан Бенковен Список убитых офицеров Ижевско- Воткинской бригады. В бою 4-го января под разъездом Ольгохта были убиты: Ижевского стр. полка (занимаемая должность) Капитан Замолоцкий, Михаил Штабс-капитан Тонков Петр (адлотант 3-го батальона Прапорщик Новокшанов Степан Прапорщик Лебедев Василий Прапорщик Некрасов Василий Воткинского стр. полка Штабс-капитан Ощепков I, Иван (командир 2-й роты) Штабс-капитан Ощепков I, Степан (старший офицер 2-й роты) Шт- капитан Бускин, Иван, командир 3-й роты Поручик Санников I, Иван, младший офицер пулеметной команды Подпоручик Шалавин, Александр, младший офицер пулемет. команды командир 3-н роты Добровольческого стрелкового полка (командиры батальонов и офицерской роты) Подполковник Соколов Подполковник Злотов Подполковник Шебалин Умер от ран, полученных в бою 4-го января Ижевского полка Поручик Горин, Михаил. Большинство ниже перечисляемых офицеров Воткинского и Добровольческого полков были убиты или пропали без вести в бою 4-го января под Ольгохтой: Воткинского стр. полка Штабс-капитан Скородумов 1 Михаил Поручик Варламов Александр Поручик Ряганов Иван Поручик Журавлев 2 Иван Добровольческого стрелкового полка Капитан Лебедев Капитан Феологов Капитан Скрипов Штабс-капитан Прохоров Шт-кап. Леонтьев Поручик Гологолов Поручик Кузьмин Поручик Береснев Поручик Кузьменко Поручик Пронин Поручик Жильцов Поручик Черепанов Поручик Черных Подпоручик Топорков Подпоручик Домрачев Подпоручик Некиннтер Подпоручик Ермаков Подпоручик Колешов Прапорщик Осипов Прапорщик Введенский Такие большие потери в офицерской составе в Добровольческой полку объясняются тем, что в бою 4-го января почти целиком погибла офицерская рота — из 40 (?) человек было более 15 убито, более 15 ранено и только 7 — 8 вышли из боя невредимыми.
Филимонов Б.Б. Жертвы красных партизан и погибшие от бойцов НРА