Шанхайский Русский Полк (Волонтерский корпус)

Справочник и путеводитель по русской эмиграции. Шанхай.
Выдержка из письма Е. Красноусова (Брисбен, Австралия) А.Герингу (Париж, Франция) от 24 марта 1962 года, подлинник.
«Если угодно и ты нуждаешься в помощниках, то я готов помочь тебе присылкой материалов для «Вестника» или «Военной Были» (по твоему усмотрению), так как имею уже составыленные в черновиках две книги: «2-я батарея» (Сибирские казаки в Гражданской войне 1918-1922 г. и в эмиграции) и «Неофициальная история Русского полка Шанхайского волонтерского крпуса». Я прослужил в этом полку восемнадцать лет и был адьютантом* полка втечение последних шести лет жизни этой части. Обе эти книги не предназначены для издания в печати, так как это связано с большими денежными расходами, а написаны они мною на пишущей машинке всего лишь в трех экземплярах, один из которых будет мною послан в Русский Архив в Америке как «материал» для будущего Историка Национальной России. Каждая книга, примерно, в четыреста страниц текста, но отдельные главы являются вполне законченными и могут печататься как «эпизоды».

Шанхайский Русский Полк

«В 1927 году на Шанхай продвигалась большевицкая (в то время) Кантонская армия. В городе агенты этой армии вели большую агитацию за бойкот всех иностранцев. Охранявший безопасность Шанхая китайский гарнизон не представлял никакой опоры на случай боевых действий, так как сам весь был распропагандирован. Объявленная китайскими большевицкими профсоюзами всеобщая забастовка, как протест против привилегий иностранных резидентов, ухудшила положение. Китайская чернь в разных местах иностранного города стала устраивать эксцессы. Начались нападения китайцев на отдельных резидентов, как в китайском городе, так и в черте Международного Сеттльмента. Противодействовать разнузданной массе было трудно, так как воинскими и полицейскими силами, и Сеттльмент, и Французская Концессия, располагали в самом незначительном количестве. Непосредственная угроза над городом повисла тогда, когда отдельные шайки китайских войск стали переходить границу Сеттльмента к терроризировать целые районы.
Иностранным Муниципалитетам пришлось тогда мобилизовать все наличные силы, закрыть ворота в китайский город со всех сторон, баррикадировать улицы в прилегающих к китайскому городу районах и мобилизовать гражданское население, числящееся в рядах Шанхайского Волонтерского Корпуса.
Эти силы и новые добровольцы из иностранного населения быстро были приведены в боевую готовность, но их все же было не достаточно, общее положение продолжало ухудшаться и город находился в критическом положении, так как забастовщики, мало того, что бросили обслуживание самых главных жизненных артерий Шанхая, как то газовую и водопроводную компании, электрическую станцию и пр., они пошли на срыв вообще работы в этих учреждениях, чтобы совершенно парализовать жизнь иностранного города. Появилась необходимость принять чрезвычайные меры охраны, как границ, так и жизненных артерий Шанхая. Стало нужным, помимо того, чтобы собрать рабочие бригады вместо забастовщиков, еще увеличить и вооруженные силы для охраны общественных работ и для пресечения опасности срыва этих работ разбушевавшихся забастовщиков. Помимо того, что русские эмигранты были тогда сейчас же использованы в качестве рабочей силы, Муниципальные власти, учитывая, что в Шанхае имеется много военных русских людей, опытных в военном искусстве, обратились к ним за помощью. На состоявшемся заседании высших муниципальных властей и представителей Консульская Корпуса, было решено обратиться к Командующему Дальне- Восточной Казачьей Группы, находившейся, в то время, на рейде, на борту транспорта «Охотск», генерал- лейтенанту Глебову, который и сформировал «Отдельный Русский Отряд Шанхайского Волонтерского Корпуса», кадром коего явилась Дальне- Восточная Казачья Группа.
Начало формирования произошло 21 января 1927 года, когда русскому отряду и было официально присвоено наименование Отдельного Русского Отряда Шанхайского Волонтерского Корпуса. Отряд был составлен из 2-х рот и пулеметной команды, общей численностью в 300 человек. Нужно отметить, что генерал-лейтенанту Глебову удалось настоять на том, чтобы Отдельный Русский Отряд, во внутренней своей жизни, строевых учениях, а также и других видах службы руководствовался старыми уставами Российской Императорской Армии. Весь командный состав Отряда был назначен из чинов Дальне- Восточной Казачьей Группы.

Фото Ah-Fong, официальный текст снимка: «Первая рота Отдельного русского отряда Шанхайского Волонтерского корпуса в 1929 году».

Особый Отряд, входя в состав Ш.В.К., стал нести затем охранную службу Международного Сеттльмента и Муниципальных тюрем, являясь, в то же время, частью, которая все время находится в состоянии готовности, в случае возникновения беспорядков, встать на защиту резидентов. Первое время помощником ген. Глебова был капитан 1 ранга Н.Ю. Фомин, который замещал эту должность недолго и оставил ее по собственному желанию. Следующим помощником командира Отряда был полковник Г.Г. Тиме. После того, как жизнь в Шанхае пришла в нормальное состояние, ген. Глебов отошел от руководства Отрядом, оставив своим заместителем полковника русской службы Г.Г. Тиме, получившего по новой службе чин майора.
Русский отряд начал службу с таким успехом, что вскоре же получил предложение от Муниципалитета Сеттльмента составить постоянный отряд Корпуса, считаясь на действительной службе Муниципалитета. После перехода Русского Отряда на регулярную службу, Муниципальные власти выработали для него особые условия. Отряд был размещен в казармах, снабжен казенной одеждой, винтовками, пулеметами и прочим оружием. В первое время оклады полагались—для нижних чинов от 24 до 40 долларов, и для командного состава от 65 до 150 долларов. Впоследствии эти ставки были увеличены и нижние чины стали получать от 40 до 70 долларов и офицеры от 100 до 300, на всем готовом. За выслугу лет и особые отличия по службе были положены прибавки.
С 1929 года в отряде были введены контракты с Муниципалитетом, который, по окончании законтрактованного времени, выдавал увольняющимся особые наградные, в виде «бонуса». Словом, служба в Отряде была приравнена, до некоторой степени, к службе муниципальных работников вообще; так — лечение чинов Отряда производилось на казенный счет, им были положены отпуска (кратковременные) и пр. По прошествии короткого времени, необходимого для спайки Отряда, эта русская часть, как в отношении дисциплины, так и в несении служебных обязанностей, зарекомендовала себя с лучшей стороны и не будет преувеличением сказать, что в минуты, угрожавшие спокойствию Шанхая, взоры всего иностранного населения обращались с надеждой к Русскому Отряду. Уже через месяц после сформирования Отряда, на параде Шанхайского Волонтерского Корпуса, всеми присутствовавшими было отмечено, что лучшей частью являлся Особый Русский Отряд. И действительно, через сравнительно небольшой промежуток времени, Русский Отряд был признан высшим командованием Корпуса и Командующим Английскими Экспедиционными Войсками в Китае, как лучшая образцовая часть Шанхайского Волонтерского Корпуса.
Отдельный Русский Отряд Шанхайского Волонтерского Корпуса представлял собою единственную регулярную часть Корпуса, так как остальной состав его являлся кадрами добровольцев, призываемых к несению воинских обязанностей лишь в случае необходимости. Параллельно с Отдельным Русским Отрядом существовала с 1929 года (и существует поныне) русская рота на началах, равных с другими иностранными добровольческими частями. Эта, не оплачиваемая содержанием, Русская Волонтерская Рота систематически ведет воинские занятия, обычно один вечер в неделю, но на службу вызывается только в экстренных случаях. Командует ротой полк. Савелов. Волонтеры этой роты имеют общее воинское обмундирование и вооружение, находящееся у них на руках.
В 1931 году, когда, вследствие начавшихся военных действий между японскими и китайскими войсками, над Шанхаем вновь повисла угроза крупных беспорядков, Русский Отряд был поставлен на ответственные посты по охране границ международного города и с честью вынес все тяготы бивуачной жизни. Добровольческая рота (полк. Савелова) была также мобилизована и несла службу наравне с добровольцами и иностранцами.
В силу особых заслуг Отдельного Русского Отряда, он был в 1932 году переформирован в Русский Полк Шанхайского Волонтерского Корпуса и получил полковое знамя. Русская Добровольческая рота полк. Савелова, вошла в состав полка и получила наименование третьей роты, а вновь сформированная рота — наименование четвертой. Таким образом, Полк стал состоять из четырех рот и пулеметной команды.
В 1933 году в командном составе Русского Полка произошли перемены — вышел в отставку командир Полка Г.Г. Тиме, которого заместил полк. С.Д. Иванов.
В настоящее время офицерский состав Полка следующий:
Командир Полка полковник С.Д. Иванов, его помощник полк. Н. М. Степанищев. Командир 1-ой роты полк. И.С. Лобанов, младшие офицеры: штабс-ротмистр П.И. Гапанович и сотник Е.М. Красноусов. Командир 2-ой роты полк. М.И. Мархинин, мл. офиц.: сотник А. А. Васильев и подполковник В. Кузьмин. К-р 3-й роты полк. К.П. Савелов, мл. офицеры: шт.-кап. Балановский и Н. Доманский. К-р 4-й роты кап. П. К. Пороник и младине офицеры: хорунжий Давыдзик и полк. Р. Черносвитов. Полковые врачи: кол. советник Г.М. Криворучко, ст. советник Н. Н. Кузнецов и доктор медицины ст. советник А. А. Шишло. Заведующий хозяйством штабс-капитан А.А. Шимордов.
Ярким показателем выправки и воинского вида Русского Полка являются парады Волонтерского Корпуса, на которых участвуют волонтерские части всех национальностей разноплеменного Шанхая. На этих парадах Русский Полк всегда обращает внимание многочисленной присутствующей публики, вызывая своим бравым видом общие восторги. Как русские, так и иностранцы, все в высшей мере расположены к этой русской воинской части.
Муниципалитет Сеттльмента, который, по соображениям финансового характера, временами ставил на очередь вопрос об упразднении Полка, за последние три года этого вопроса уже не поднимает, вполне убедившись в необходимости сохранения этой части, как надежной меры охраны безопасности иностранных колоний Шанхая.
Организаторам Полка, в частности б. председателю Муниципального Совета г. Бэллу, всячески отстаивавшему его существование, не приходится краснеть за свое детище, так как Полк, несет свою службу с полным сознанием долга и ответственности, и ныне является гордостью Муниципалитета Международного Сеттльмента». (1)

Фотогалерея.
Смотри также:
— Шанхайский Волонтерский Корпус и русские в иностранных ротах
— Шанхайский Русский Полк. Официальная история и фотолетопись.
— Военный парад и праздник в 1930 году. Рут марш 15 марта 1930 г., воспоминания бывшего юнкера
— Читинское Военное Атамана Семенова Училище. Воспоминания.
(Блинов М.Ю. Сборник материалов по истории Ч.В.У. Специальный выпуск журнала «Вестник», 2003 г., г. Сан-Франциско)

Фото из официального архива Общества взаимопомощи воспитанников Ч.В.У.
Соловьев, Улыбин и чины Русского отряда Шанхайского Волонтерского Корпуса.

Примечание. Улыбин Николай (N 303 по списку Общества, 2-й выпуск, пехота). Умер в 1940 году в Шанхае (по другим данным в Харбине).

Читинцы в Русском полку Шанхайского Волонтерского корпуса.
Офицеры Читинцы, в большинстве своем, в рядах 1-го Пластунского полка в составе Дальневосточной Казачьей Группы прошли весь тернистый путь, уготованный русским воинам, не побежденным окончательно, но вынужденным искать до времени пристанище за гранями родимой земли: — сначала в Корее, на тяжелых земляных работах, а потом на кораблях на внешнем рейде Шанхая — Вузунге, — в целом, многолетнюю героическую Эпопею, равную Галлиполийской Добровольческой Армии ген. Врангеля.

Три года русские национальные флаги продолжали развеваться на мачтах кораблей — «плавучих островках Белой России», крепостях неумирающего духа. В людях, обитателях этих «белых кораблей» не угасала надежда, что им скоро снова падет на долю счастье своею честью, кровью и жизнями воссоздавать опозоренную и разрушенную родину, хотя физические силы их были уже надорваны невероятными лишениями и непривычным отравным климатом.
Если ряды группы и редели с каждым годом „сидения“ на кораблях, «ели предательская авантюра продавшегося большевикам генерала Анисимова и увлекла за собой часть обманутых им людей, — то Читинцы, спаянные крепкой училищной дисциплиной, беззаветно преданные друг другу и беспредельно вверившиеся своим начальникам-воспитателям и с опытной бережностью руководимые последними,- оставались до конца. Только немногие из них, соблазненные высокой заработанной платой и легкостью устройства на временные работы, вызванные вспыхнувшей в Шанхай в 1925 году всеобщей рабочей забастовкой, ушли, решив сменить русские военные „мундиры» на блузы интернациональных рабочих. Правда, большинство из них скоро, опять-таки одели «мундиры» уже китайских офицеров армии ген. Чжан-Цзолина.
Наступил 1927, критический для группы, год: материальные, и без того скудные, средства иссякли и участь последнего корабля „Охотска» была предрешена. И вот, в этот момент судьбе угодно было призвать и этих, железных, в ожидании, людей к живой и привычной им деятельности. Междоусобная война в Китае в том году грозила вовлечь в район своих действ и Шанхай, иностранное население города переживало сильную тревогу. Воинских частей, иностранных регулярных армий было мало в то время; численность Шанхайского Волонтерского Корпуса была тоже невелика; а между тем, подкрепление „гарнизону“ требовалось в самом срочном порядке. Взоры обеспокоенных „отцов“ международного города — членов Муниципального Совета тогда невольно обратились к „русской военной группе ген. Глебова»; — эти люди уже поразившие их своей духовной выдержкой, своей преданностью долгу и военному делу, — стали объектом их острого внимания. И было решено, что они заслуживают, в полной мере и на равных основаниях, войти в ряды „разно племенного муниципальная войска» международного Шанхая» — Шанхайского Волонтерского Корпуса. Так возник Отдельный Русский Отряд Ш.В.К., ныне Шанхайский Русский Полк. Таким образом, офицеры Читинцы в кадровом составе отряда, заняли ряд старших унтер-офицерских должностей. Сразу же энергично взялся командный офицерский и унтер-офицерский состав за выучку и муштру вновь поступающих волонтеров, вложив весь свой „не растерянный“ опыт и знания; и в самый короткий срок отряд уже представлял собой дисциплинированную и хорошо обученную воинскую часть.
Служба по охране наиболее опасных и ответственных постов, — границ Международного „Сеттльмента“, а в короткие промежутки времени между нарядами, усиленные занятия — так проходили быстрые первые месяцы существования отряда. Кадровому опытному командному составу приходилось напрягать все свои силы, чтобы внедрить цементирующая основы дисциплины, служебного долга и строевой выучки в разнородную массу, пополнившую ряды отряда. И самое недалекое будущее блестяще подтвердило, что их усилия и труды не пропали даром. Первым же своим парадом отряд заслужил одобрение высшего начальства, вызвал восхищение и завоевал симпатии всей иностранной колонии Шанхая. Успех первого парада оказал и большое моральное воздействие на всех чинов отряда, убедившихся воочию в блистательных результатах тяжелой строевой учебы; а на командный состав оказал и весьма ценное поощряющее действие, понудив последних к еще большему рвению в преодолении самых мельчайших трудностей на дальнейшем пути пожиманий лавров триумфаторов строевого искусства. Заслуженное уважение и симпатии многочисленной колонии Шанхая возрастали с каждым годом и приводили в подлинный восторг разно племенных зрителей, особенно в последние годы, взирающих на торжественные парады Шанхайского Русского Полка с пожалованным уже ему знаменем. Самые лестные отзывы, даваемые Шанхайской прессой, стали подтверждаться и авторитетными аттестациями представителей высшего иностранного командования в Шанхая. Так, бригадир Флеминг, командующий британскими экспедиционными войсками в Южном Китае, после целого ряда парадов, смотров, показных занятий и тщательного ознакомления с отправлением служебных обязанностей чинами полка; его внутренней жизнью и бытом, в одном из своих официальных рапортов Муниципальному Совету выразил мнение, что Шанхайский Русский Полк, безусловно, является одной из самых деятельных и боеспособных частей Шанхайского Волонтерского Корпуса, а по своим строевым качествам может смело состязаться с лучшими полками британской регулярной армии. Через пять лет своего существования отряд был переименован с увеличением своего численного состава, в Шанхайский Русский Полк и пожаловано ему знамя. Это было весьма знаменательной и лучшей наградой ему за тяжелую, отлично выполняемую, службу и блестящее строевые успехи. Вскоре же, сменив ушедшего гвардии полковника Тиме, командиром полка был назначен его помощник полковник Семен Дмитриевич Иванов, бывший воспитатель и командир батареи Читинского Военного Училища, — офицер выдающихся способностей и человек высоких духовных качеств.
Ныне Шанхайский Русский Полк вступил в седьмую годовщину своего существования. Самый этот факт и завоеванное им, честным и ревностным служением, положение не могут не радовать и не вызвать чувства национальной гордости у каждого русского патриота, в ком не переставало биться сердце Великой России.
Россия не может не воскреснуть, и воскреснет ее Армия. И будущие суровые и беспристрастные историки ее, в поисках истинно ценных следов, оставленных по всему свету многомиллионной российской эмиграцией, с благодарным вниманием остановятся на маленькой горсточке русских офицеров и солдат, послуживших с честью к прославлению и торжеству русского имени, — основавших ядро русской воинской части в международном Шанхае.
И извлекут и обласкают их имена в своих трудах.
Борис 3агурский*. Харбин.

Приложение. Карта, схема, план Шанхая.

Документы, фотогалерея.

* Загурский Борис Евгеньевич (N 95 по списку Общества), 3-й выпуск, артиллерист. Умер в Харбине после Шанхая.

Рут марш Волонтерского Корпуса в городе Шанхае 15 марта — 1930 г.
Утро. Свежий воздух, ни малейшего ветерка; на небе марево: не то поднявшийся вверх туман, не то пелена дыма; — ни одного луча солнца на стеклах витрин, ни светлых бликов на домах. Деловито бежит рикша, изредка криком предупреждая встречных: берегись, мягко покачивают рессоры; ритмично, в такт движения, опускается сидение. Немного холодно. Но этот холод только лишь утренняя свежесть, которая скоро пройдет, лишь только выглянет солнце.
Позади на рикше поручик Бентхен*. Он артиллерист 1-го выпуска Ч.В.У. в защитном английском обмундировании в фуражке с большим козырьком, за спиной ранец в руках винтовка. Рядом на велосипеде, в таком же обмундированы Н. Драке -мой и Б-на однокашник по Читинскому Военному Училищу (пехотного 1-го выпуска). Плавно бежит рикша и без указаний знает, куда нам надо: только раз в году в Шанхае бывает так называемый Рут — Марш — парад для всего Шанхайского Волонтерского Корпуса. В этот день сотни и тысячи простых клерков, купцов, служащих, предпринимателей в форме Волонтерского Отряда спешат в одном направление, к одному определенному месту.
С улицы, на улицу, из переулка в переулок, и мы с Французской концессии выбираемся на Международный Сеттльмент и останавливаемся у ворот Рейс Корса (Шанхайского Ипподрома). Пересекаем двор, сворачиваем влево, перепрыгиваем через низенькую изгородь и через несколько минут оказываемся на краю огромной площади, ровной и чуть поросшей травой. Позади конюшни трехэтажные бетонные здания, трибуны. В глубине темная линия движущихся людей, группы коней, линия автомобилей. Напрямик, через всю площадь, движение.
Сегодня в Волонтерском Отряде большой день. Он в полном составе после парада совершит круговую прогулку по улицам Шанхая и продемонстрирует перед населением огромного интернационального города свою мощь и силу, дабы оно могло знать и верить, что в случае необходимости в минуту опасности, грозящей городу, на защиту их жизней и имущества придут те, которые сейчас стройными рядами заполнят Bubbling Well Road (см. на план схеме).

Фото Ч9. Официальный архив Общества взаимопомощи воспитаников Ч.В.У. Опубликовано в журнале «Подчасок» N 9 (1934 год). В Журнале «Вестник Общества Русских Ветеранов Великой Войны в городе Сан-Франциско» опубликовано то же фото, но хорошего качества. Официальный текст: «Читинцы на службе в Волонтерском корпусе в городе Шанхае.» Описание. На снимке изображен Николай Драке (N 86 по списку Общества, 1-й выпуск, пехота). В 1948 году из Шанхая уехал в СССР. Дальнейшая судьба неизвестна. С учетом его службы и участия в сражениях с большевиками, скорее всего, очень печальная.

Поручик Бентхен покидает меня, торопится встать в ряды своей роты. Я отхожу в сторону и присаживаюсь на скамейку, где уже сотни людей сидят и ждут начала парада.
Половина девятого (час сбора). Один за другим появляются волонтеры, — собираются слишком медленно на посторонний взгляд. Но ведь они не на регулярной военной службе, все они в настоящее обыденное время „штатские», занимаются каждый своим личным делом и только в дни тревоги призываются под ружье. Идут пешком, едут на мотоциклах, подкатывают в великолепных автомобилях с семьями, друзьями. Возле одного из павильонов выстроилась внушительная громада в сотню слишком автомобилей, а волонтеры все прибывают и прибывают. Вон, приспосабливая на ходу ранец, почти бежит японец, за ним мелкой семенящей походкой кореец,— оба в одинаковом защитном обмундировании, принятом для всего разноязычного Волонтерского Корпуса. Англичанин, спокойный и уверенный в себе; группа китайцев, тонких, миниатюрных; американец, шотландец в национальном костюме, португалец (метис) в ковбойской шляпе; кавалерист англичанин с металлическими эполетами на плечах в узенькой пилотке. Многие при орденах, почти у всех какие либо знаки отличия. Вдруг зашевелились, задвигались ряды, послышалась команда, откуда-то слева оказались музыканты с белыми лентами через плечо, с сумками, обшитыми белым кантом. На средину площади выдвинулась русская рота, регулярная, за нею в затылок встала русская же так называемая «джентльменская», которая в обычное время собирается раз в недолю на строевые лишь занятия—на общих основаниях с другими иностранцами. На правом фланге ее выделяются своим ростом Б-не, Д-к, рядом сотенец Куд-вч, пехотинец П-вч. Девять человек запоздавших волонтеров торопливо становятся в ряды. Весь отряд выстраивается в форме буквы Г, оставляя две стороны открытыми, где густыми толпами стоят любители подобного рода зрелищ.
Общая команда. Замерли ряды волонтеров. Слева показалась кавалькада, впереди — полковник Томс, командир Шанхайского Волонтерского Корпуса. Не много позади адъютант и представители воинских частей; квартирующих в Шанхае.
„Слушай на караул“! Отчетливо щелкают приклады винтовок, русские роты немного задержались — ожидали особой команды для себя, но в самый последний момент отменили. Полковник Томс осматривает ряды волонтеров.
— На русском языке приветствует русские роты. Здравствуйте волонтеры. В ответ гремит словно, прорвавшее воздух, яркое: Здравия желаем г-н полковник. Полковник Томс на несколько минут задерживается у „русаков“ о чем-то беседует с полк. Тиме, командиром русского отряда; адъютант наклонился к стоящему перед фронтом полковнику Иванову. Полковник Томс неравнодушен к русским и со вниманием их осматривает, любуясь их молодцеватой выправкой, подтянутостью и ярко выявленной мощностью. Опять команда. Перед рядами показывается высокий представительный мужчина, в сюртуке, в цилиндре: — председатель Муниципалитета международного Сеттльмента. Краткая речь. И по списку выкликаются волонтеры, кои получают из рук председателя Муниципалитета знаки отличия за стрельбу, за выслугу лет, за отличную службу. Команда полковника Томс. После чего ближе к середине площади выдвигается оркестр английского „королевских шотландцев» полка в парадном обмундировании с величественным тамбурмажором во главе. Тамбурмажор поднял весь инкрустированный серебром жезл, сделал им несколько весьма замысловатых пируэтов, вытянул руку вперед. Грянули первые звуки королевского марша, и четко отбивая ногу и идеально равняясь по рядам, оркестр пошел прямо на публику, заполнившую дорожку к выходу с Рейс — Корса. Замелькали в воздухе то отрывистые, то протяжные команды командиров отдельных частей, и спокойно стоявшая масса людей вдруг задвигалась, заволновалась. Сдвинулась с дорожки публика. Русские роты стоят не шелохнувшись -последними перед этими прошли португальцы, расстояние между ними и русскими увеличивается; уже дистанция развернутой роты.
Громкое и ясное: „Отряд направо!“ Щелкнул один каблук. „Ряды вздвой»! Раз, два, три. „На плечо“! Щелк, щелк, щелк. Винтовки круто по гвардейски вскинулись на плечо. Гром дружных аплодисментов. За мной, слева поротно шагом марш. Правая рука отмахнулась назад, левая нога твердо, в такт уходящей музыке, выброшена вперед. Раз, два. Впереди полковник Тиме; в хвосте роты полковник Иванов. Публика бросилась к дорожке, обступила плотной стеной, напряженно вглядывается в проходящие части. На высоких „поджарых австралийцах», индусы в защитном, но в ярких цветных тюрбанах с пиками в оперении разноцвётных лент. Муниципальная полиция очищают улицу для прохода Корпуса. Проходит мимо оркестр. Публика с восхищением смотрит на манипуляции тамбур мажора с жезлом, который словно живой кружится в его руках. Держа ногу и равнение, идут англичане, молодые, старики всех возрастов, идут японцы, следом корейцы, кавалерийская часть, в которой мелькают русские лица. Вот центр внимания публики: впереди двое огромного роста, в строго выдержанном национальном костюме шотландцев волынщиков. На головах пилотки цветов клана, из коего они родом — с пучком перьев, защитный китель в серебряных пуговицах, клетчатая юбочка, передник из щетки белого волоса, ботинки с серебряными пряжками, белые замшевые гетры; поясной ремень, ремешки через плечо. Сбоку волынка с тремя трубками, инкрустированными в серебро, покрыто великолепного рисунка пледом — парадный костюм и цена коему до 2000 долларов. Заунывный звук волынок, навевающих какие-то странные мысли и ощущение. Стройные ряды шотландской роты в таком же одеянии, но поскромнее; под эти тягучие звуки, идущие, как на параде. Возле павильона выстроились в ряд защитные орудия, дальше броневые автомобили, ждущие своей очереди. Бесформенное, не подымающее настроение, нечеткое движение американцев, корейцев, португальцев. Наконец, за поворотом фигура полковника Тиме, за ним командир роты и первые ряды регулярной роты. Оркестр уже далеко впереди, его звуки чуть доносятся, едва пробиваясь сквозь шум улицы, но четкий шаг гренадеров 1-й роты, их мерно колышущиеся над головами штыки не идут вразрез с тактами музыки и медленно, чуть умеряя шаг, волонтеры, с высоко поднятыми головами, с глазами устремленными вперед, идут среди сдвинувшейся публики под их восхищенными взглядами.
Раз, два, раз, два, ни поворота лица в сторону, ни лишнего движения туловища. Вдруг громким треском прорывается взрыв аплодисментов,— вспыхнуло впереди, перекинулось назад и вся громада, сгрудившаяся возле дорожки публики, слилась в одном порыве восторженного преклонения перед выдержкой и строевым искусством русских. «Ура! Виват!» Без улыбки, под крики ура представителей всех национальностей присутствовавших, здесь прошли и 1-я рота и 3-я „джентльменская».
Волонтерский Корпус вытянулся вдаль. Позади загромыхали орудия и броневики. Шагая в ногу, с идущей по мостовой 1-й ротой, ищу внимательным взором „своих читинцев“; отыскиваю: — вот пулеметчик Гол-ов, сержант 1-го взвода, вот пехотинец капрал М-к, вот капралы В-ев (инженер) Го-н, О-к артиллерист, здесь и мой друг детства Корниловского Владивостокского военного Училища М. Пар-гий. С русскими песнями по шумному интернациональному городу идут «Русские» и сладко замирает сердце, волнующе подымается грудь. И один звон в ушах — наши, наши, русские здесь, в далеком и чуждом Шанхае. Не отставая ни на шаг, шли свои, сопровождать русские роты и до 4 час. дня по улицам, где ни одного европейского лица не встречалось, шли и шли волонтеры, а солнце бросало свои яркие лучи на движущуюся массу людей и блестками играло на штыках винтовок, на начищенных металлических частях обмундирования. Усталые, но бодрые выходили вновь волонтеры на Bubbling Well Road, где на углу Jates Road, среди густой толпы китайцев, русских и т. д. стояла группа начальствующих лиц в ожидании подхода передовых частей Волонтерского Корпуса. Подтянулись, прибодрились волонтеры и под звуки церемониального марша оркестра, прибывшего первым к месту прохождения Корпуса, одна за одной, приветствуемые, аплодисментами, проходили части англичан, японцев, китайцев, и американцев. Русская рота прекратила песни.
„В ряды стройся“! Вытянулась в две линии. Отделение стройся влево—марш. После оборота налево и в линию с правофланговым роты выстраиваются в колонну по отделениям. Прямо! Роты замерли, не дышат — лишь четкий шаг, даже, слишком четкий при прохождении по асфальту показывает, что роты живут, живут в этот момент напряженной жизнью. Вот близка группа, возглавляемая командиром Волонтерского Корпуса.
„Смирно! Равнение направо, Господа офицеры»! Ноги печатают шаг, головы круто повернуты направо, штыки не шелохнутся, словно плывут по воздуху. Зрители замерли, и первый взвод, второй. „Здравствуйте волонтеры»!
„Здравия желаем, господин полковник»! Словно перерезало вдруг и как на Рейс — Корсе: „Ура, Русским“ -прервало тишину затаившихся зрителей. Русские шли, а в их рядах мои однокашники читинцы и сердце гордостью наполнилось и за них, и всех русских волонтеров, наполовину состоявших из чинов 1-го Пластунского Полка.
Замерли последние звуки оркестра -прошли броневики; зрители стали расходиться.
На французскую концессию по Jates Road ушли и мы, русские, в большинстве живущие на ней.
“Рут Марш» закончился и уже в следующий раз видел я русские роты в том составе, когда они во время японо-китайского конфликта шли занимать оборонительную позицию по границе концессии.
С.Н.И.

Приложение. Карта, план схема Шанхая.
— Шанхайский русский полк.
Фотогалерея. Официальный архив Ш.Р.П.
* Бентхен Леонид Петрович (N 20 по списку Общества)
* Иванов Семен Дмитриевич, полковник, член Общества Ветеранов Первой Мировой войны в городе Сан-Франциско, США.

Источники.

-Практическая информация и виртуальная экскурсия.
-Памятные места на старой и современной карте- схеме города.