Александровское Военное Училище

Воспоминание шофера русского такси в Париже, бывшего фельдфебеля Александровского генерала Алексеева военного училища, Георгиевского кавалера, подпоручика Лейб-Гвардии Финляндского полка. Печатается с сокращениями.

Александровское генерала Алексеева Военное Училище

Училище было воссоздано 31 января 1919 года в Екатеринодаре и принимало участие в боевых действиях. В июле 1919 года как военно-училищные курсы развернулись в городе Ейске и были преобразованы в училище военного времени имени генерала Алексеева. В ноябре 1919 года курсы были переведены в г. Чугуев Харьковской губернии, из Чугуева курсы были эвакуированы в Новороссийск, в марте 1920 г. – в Крым, в Симферополь. С 1 марта 1921 года переименовано в Александровское генерала Алексеева военное училище. 25 марта приказом Главнокомандующего Русской Армии ген. Врангеля N122 училище награждено серебряными трубами с лентами Св. Николая Чудотворца. Первый выпуск из училища (107 человек) состоялся 29 июня 1921 года в Галлиполи.

Дон-Таврия — Крым — Босфор — Проти — Галлиполи — Франция

Краткие воспоминания о моем пребывании в Александровском генерала Алексеева военном Училище и мой краткий ответ полковнику Делябель, из-за которого Объединение Александровцев перестало существовать.

Афанасий Степепанович Работин

«И как приятно мне сейчас, отдыхая среди гор Ht. Savoie*, вспоминать прибывших в училище загорелыми и уже обстрелянными юношами из боевых полков. Начальник Училища, генерал Курбатов был отцом нашим, ласковым который иногда говаривал нам: знаю, не подведут меня юнкера. Г.г. офицеры Училища делали все возможное, чтобы передать юнкерам традиции старые, любви к Родине, былую дисциплину юнкерскую. И носили юнкера белый погон гордо**.»

«В борьбе со Злом я внес малюсенькую лепту находясь сначала в партизанском отряде, а потом в Лейб- Гвардии Финляндском полку. Сейчас мне хочется перенестись мысленно к тому времени, когда я был юнкером моего славного Александровского имени генерала Алексеева военного училища…
Некоторые говорят, что Александровское Училище умерло в Москве…»

«До училища я был только два раза ранен, и благодаря Богу, без уродства. Как я уже указал, большинство юнкеров Училища были в боях, прибыли с фронта из боевых полков. В Александровское военное Училище я прибыл из моего славного Лейб- Гвардии Финляндского полка, в котором я рос в гражданскую войну с самого его возрождения в Донской армии при генерале Краснове, подпрапорщиком, окончившим в нем учебную команду. За адовые бои на Тамани, Алексеевское военное Училище было переименовано в славное Александровское имени генерала Алексеева военное Училище. За эти бои мне были пожалованы генералом Врангелем Георгиевский крест и Георгиевская медаль, а Училищу, кроме переименования в Александровское, серебряные трубы с Николаевскими лентами …»

Фото: прохождение парадом в честь посещения Галлиполи Главнокомандующим Русской Армии генералом Врангеля. Та же футбольная площадка, что и на фото рядом. Во время первых посещений Врангелям Галлиполи фото-аппарата 1 го Армейского Корпуса еще не было. Чем и кем сделано это фото неизвестно, оно несколько меньше по размеру обычных полковника Федорова

Потери Училища за гражданскую войну в России, награды
«Заслуги юнкеров Училища перед Родиной были большими, но жертвы были чувствительными для училища. Все 4 командира роты выбыли из строя. 1-й роты пол. Горбунов убит, 2-й роты полк. Иванов I тяжело ранен в руку, оставшись инвалидом. На всю жизнь командир 3-й роты полк. Иванов III тяжело ранен в живот, полк. Бойко ком.4-й роты ранен в грудь. Юнкеров убитых (?19) и 143 ранено, из которых большинство тяжело.4-й роты курсовой офицер кап. Бугреев, будучи тяжело ранен в живот, скончался…похоронен в наскоро вырытой около виноградников могиле. Полк. Лосков скончался от ранения. Полк. Назаров, вынесенный юнкерами тяжело раненным в грудь, выжил и перед 2-й мировой войной жил в Париже.»
«13, 14, 18 и 19 августа 1920 юнкера в боях на Таманском полуострове, далее в горах против зеленых с командой из Севастополя (полк. Сорокин, и контрразведка чиновник Восадко жирный и несимпатичный) до 8 октября 1920, в этот день возвратились с гор в село Яни-Салы, командир роты полк. Бойко.
Юнкера после общения с местными татарами арестовали всю контрразведку.. чиновник Восадко, его денщик, подпрапорщик Ланцев и поручик Хомяков были приговорены к смертной казни через повешение (виновники были повешены севастопольской комендантской командой полк. Сорокина)…»

Эвакуация из Крыма в ноябре 1920
«В Севастополь пришло училище в 4 вечера. Начальник училища и семьи офицеров погружены на пароход и наша кухня также. Оставались мы в здании реального училища, ходили на «питательный пункт» где нас кормили грязным бульоном и без хлеба.
В ночь на 30 октября приказали идти в распоряжение прикомандированного к училищу полк. Прокоповича для охраны складов, недалеко стоял пароход «Сиам», караул на пристани… холодно и на пустой желудок, а около находится громадный склад, где были и съестные продукты..и обмундирование (без бумаги от командира корпуса ничего не давали)…
Приказ погрузиться на норвежский пароход «Modik» и сдать оружие…, бросали винтовки к ногам норвежских моряков. В Галлиполи училище оказалось без оружия…

1 ноября 1920 года. Подошел к нам пароход «Моряк», на котором находился начальник училища, семьи и остальные юнкера. Всем было приказано перегружаться к нам, на “Modik” Оружие оставляли на Моряке. Но были кто и оружие в разобранном виде проносили .. Поэтому в Галлиполи у александровцев было мало оружия. «Моряк» ушел грузить марковскую дивизию.»

Константинополь — Босфор — Проти — Галлиполи
«Второго ноября вечером 1920 наш ковчег остановился в Мраморном море. Никто не знал, куда поплывем отсюда. Пока были продукты питания, любовались берегом Малой Азии, но потом до 3 ноября было холодно и голодно. Взамен пищи раздобыл 20 пар кожаных подметок и несколько теплых фуфаек. Моментально спустили туркам 5 пар подметок и 2 фуфайки и взамен получил от них кило хлеба и кусок халвы. Поделился с юнкерами… Лодочники турки как шакалы облепили пароход. Мы голодные спускаем все что можно на веревках, а они пользуясь отсутствием у нас продуктов питания, давали нам то что вздумается. Так продолжалось до 6 ноября – день когда впервые нам выдали по фунту хлеба, 1 чайной ложке сахару и обезьяной консерве, и перегрузили на турецкий пароход «Кизил-Ирмак». Юнкеров поместили в трюм с ужасным запахом, к которому мы вскоре привыкли, но теплом, которому были рады. Жизнь в трюме стала налаживаться. Полк. Черныш, преподаватель топографии и тактики, организовал хор, устраивались литературные вечера, появились артисты, пели, играли и даже танцевали. Так продолжалось до 21 ноября – когда по инициативе американцев нас высадили на остров Проти. Перед тем, как попасть на берег каждый из нас тщательно обыскивался американцами и у кого находили оружие- отбирали. Записывали фамилию, имя, чин и место жительства в России, и только после всех этих переписей, нам разрешали сходить на берег.

На острове пре симпатичными людьми оказались турки, греки и армяне по виду и манерам похожие на евреев, — они старались купить, за гроши конечно все, и чтобы иметь добавочное к жидкости с морквой, которой нас кормили, я загнал им пару кальсон и 7 пар подметок за 1 лиру и пять пиастров. Больше выторговать не смог. Все время щелкали языками и губами, но больше не дали. На эти деньги купил за 45 пиастров 2 хлеба, на 20 пиастров инжира, 20 штук сигарет на 20 пиастров, и в компании с Андреем Андреевичем Проппер, Громовым и Ковалевским, мы в этот в этот вечер выпили чаек. А если добавить, что мы уже до этого избавились от нечестии, которую носили на себе- мы были просто счастливы. Хорошо нам жилось на острове Проти. Став чистыми – приятно жить в чистоте. Нас разместили в греческом монастыре, комендантом которого был назначен наш полк. Соколовский. В доброе тихое время, в этом монастыре останавливались богомольцы греки. Служили они службы в нем, замаливая грехи, и отправлялись дальше – к следующему монастырю, расположенному на другом острове. Наше присутствие на острове совпало с Днем Введения во Храм Пресвятой Богородицы и всем было приятно быть в монастырской церкви, в которой наш батюшка служил службу и пел хор юнкеров под управлением полк. Черныш. Звон вечерний монастырских колоколов не одного меня уверен, заставил мысленно перенестись на дорогую , и теперь далекую Родину. Житье в монастыре продолжалось до 24 ноября 1920 . В этот день в последний раз нас накормили супом и морковкой американцы и посадили на тот же милый нашему сердцу пароход «Кизил-Ирмак», — как баранов в трюм.
25 ноября 1920 года еще темным утром нас высадили на полуострове Галлиполи с разрушенными и полуразрушенными домами. В войну, с великим трудом на этот полуостров высаживались французы и англичане. Долиной роз и смерти место это ими было названо, потому что много, много солдат умерло здесь от дизентерии и укусов змей и скорпионов. Сейчас это наше место. Весь корпус ген. Кутепова здесь, как говорят, нас около 43 тысяч. Кончилась наша роль в гражданской войне у себя на Родине, что ждет теперь, Богу известно… И тому, кто живет здесь, и если у жившего в Галлиполи будет желание, он напишет о жизни в Галлиполи. У меня сохранилось много записок о жизни Училища славного- Училища ген. Курбатова и Бурова, истинных патриотов для нас юнкеров….»

Стихи о Галлиполи

«Пожелтела в моей тетрадке, купленной в Галлиполи в 1921 году, но стихи юнкера Булдеева свежи… Как будто теперь написаны они, как будто сейчас он поздравляет нас Александровцев своих друзей с праздником Светлого Христова Воскресения…
Вот эти стихи:»

• юнкер Булдеев. Александровцам
• Генерального Штаба полковник Ласточкин. 1921 год

продолжение следует
Стихи о Галлиполи, юнкер Булдеев
Из пожелтевшей тетрадки, бывшим юнкером Афанасием Работиным в Галлиполи в 1921 году и сохраненной во Франции, переписанной в Париже для объединения Александровцев к празднику  Светлого Христова Воскресения…

Александровцам*

Я в Пасхальную ночь долго глаз не смыкал,
И душою болел и томился,
Думы светлые ждал, думы мрачные гнал
Но усталый к подушке склонился..
Вдруг, как будто бы дождь застучал по стеклу..
Я привстал и поднялся с постели
Дождь сильнее стучал, подошел я к окну,-
Стекла темною грустью смотрели,
В приоткрытой двери свет лампады мерцал
Я взволнованный к двери подкрался
Огонек то светлел, то опять угасал,-
Будто он надо мною смеялся.
Слышен шепот молитвы
А дождь за окном так стучит,-
Что понять невозможно,
Кто там плачет, иль молит о чем?
И я дверь отворил осторожно.
Чей то образ знакомый стоит в стороне,
А дрожащие бледные руки
Закрывают лицо,- и казалося мне,
Что оно искажено от муки!
Тут узнал я родимую бедную мать..
И вздрогнув , от двери отшатнулся.
Теперь уж не стану пред всеми скрывать,
Что заплаканный быстро проснулся,
Сколько пролито слез на родной стороне,
Сколько душ материнских страдает.
Ведь молится о нас посылают они
И в молитве себя утешают.
Так мужайтесь же, братья, на чужой стороне
Бог их светлые слезы увидит.
Он поможет душевной горячей мольбе,
И сердца матерей не обидит.
А я чувствую, братья, что в вашей семье
Александровской дружной, веселой
Это время разлуки покажется мне
Лишь минутой короткой –тяжелой.

Юнкер Булдеев, Галлиполи 26 апреля 1921 г.
Архивы Русской эмиграции и «Военной Были» (Париж), РОВС и Общество Галлиполийцев. Напечатано А. Капустянским (на пишущей машинке) и М. Блиновым на компьютере (оба из Дроздовского Объединения). При перепечатке ссылка на источник paris1814.com/gallipoli/avu обязательна.
Примечания
*- Александровское генерала Алексеева Военное Училище (правопреемник б. Московского)
Архивы Русской эмиграции и «Военной Были» (Париж), публикация и иллюстрации М. Блинова. При использовании ссылка на источник paris1814.com/gallipoli/avu обязательна

*- знаменитые курорты французских Альп, где любили отдыхать русские эмигранты, а некоторые инженеры там работали в возведении различных объектов.
**- в Галлиполи александровцы носили прежние «московские» погоны и даже с шифровкой с вензелем (см. фото и униформа).